Рассказываем, как по-разному интерпретируют знаменитый балет «Весна священная» современные хореографы.

«Весна священная» в постановке Саши Вальц

Это был год рискованных экспериментов. 1913 год в Париже. Бескомпромиссный и доходящий до жестокости в достижении поставленной перед собой цели, самый знаменитый в истории импресарио Сергей Дягилев оказывается на грани краха. Разрыв с Фокиным, автором самых коммерчески успешных балетов антрепризы – «Шахерезада », «Призрак розы», «Половецкие пляски» – побуждает Дягилева к решительному жесту. Логика действий подсказывала искать мира с Фокиным. Но, словно повинуясь своему же бессмертному завету «удиви меня», Дягилев сам снова и снова продолжал удивлять всех вокруг. Сделать ставку на Нижинского было сущим безумием – непрофессиональный хореограф, на репетиции ему требовалось значительно больше времени, да и стиль его хореографии был уж слишком новаторским для того времени. Но идти на поводу у публики было не в стиле Дягилева. Это он был тем, за кем публика должны была идти: «Если не мы будем диктовать ей законы, то кто?».

Задача была не меньше, чем совершить революцию в искусстве. Революция случилась, но значительно позже. Премьера «Весны священной» в театре Елисейских полей, которая должна была ознаменовать новый поворот в деятельности компании Дягилева, ознаменовала новый поворот в искусстве вообще. А может, даже и не только в искусстве, но и в образе мышления людей, их новый взгляд на мир.

«Весна священная» была детищем своего безумного века, которое впитало в себя и язычество как источник творчества, и, главное, вывело на поверхность то, что жестокость и насилие – это неотъемлемые свойства человеческой природы. Человеческое жертвоприношение стало главным сюжетом не только «Весны священной», но и всего ХХ века. Но какое значение будет иметь этот спектакль впоследствии, ни одному из четырех его гениальных создателей (Дягилев, Нижинский, Стравинский, Рерих) так и не посчастливилось узнать.

«Весна священная», Joffrey Ballet, 1987

Что это – успех или провал? Провал в тот день, когда «Весна» явилась своей первой публике. Оглушительный, убийственный провал. И ошеломляющий успех, который мы можем наблюдать на расстоянии уже больше века.

«Весна» не имеет сюжета в привычном понимании этого слова. Это набор групповых сцен, которые отсылают нас к обрядам древних славян. Главный из них – ритуал торжественного жертвоприношения богу весны.

Нужно принять во внимание и то, что если о костюмах и декорациях Рериха мы имеем полное представление, то о самой хореографии можно строить лишь догадки. Мир «Весны священной» стал органичным продолжением живописного творчества Рериха. К этим темам он обращался не раз. Сокрушительная мощь и ликующая красота Древней Руси отразилась и в его картинах «Каменный век», «Человечьи праотцы». Сохранились и эскизы Рериха к спектаклю. Но скандальный флер вокруг постановки практически не оставил места в рецензиях для описания самого танца. Акценты не на па, а на жесты, пластика с отпечатком первобытной эпохи, похожая на животную, обилия массовых сцен. Вывернутые руки и ноги, угловатые движения, напоминающие судороги. Как это было далеко от грациозных красивостей Фокина.

Все напряженно и скованно – для передачи экспрессии. Но главное – полное соответствие музыке Стравинского. Ни намека на привычную организованность классического танца и музыки, решительный уход от прежних канонов. Уютное и привычное убежище гармонии было покинуто.

Балет вышел непредсказуемый, как сам Нижинский, и так же балансирующий на грани двух миров. Дягилев ожидал, что жажда новых течений в искусстве прогрессивной парижской публики победит. Ожидание оправдалось после, когда этот свежий воздух «Весны священной» стали жадно глотать все современные хореографы. «Весна» разрушила все старые формы, чтобы из этого хаоса потом родились новые.

Со дня премьеры, 29 мая 1913 г., балет получил более двухсот интерпретаций. И в XXI веке его продолжают ставить, старые версии уходят в историю, новые появляются. Бесконечная череда смены смерти и жизни. В этом и состоит суть жертвоприношения – смерть во имя будущей жизни.

Многообразие различных версий балета, возможно, возникло еще и потому, что о нем ничего долгое время не было известно. Но была волнующая легенда, которая, конечно, не могла оставить равнодушным любого хореографа. Тот факт, что хореографический текст был фактически утерян, одновременно давал и неограниченную свободу в хореографическом самовыражении.

« Весна священная», постановка Мориса Бежара

Бежаровский балет 1959 года, по его же словам, простой и сильный, как сама жизнь на первый план вывела образы подсознательного. Он отразил в пластике те импульсы, которые современным человеком не осознаются, но, тем не менее, оказывают влияние на всю его жизнь. Это все те же образы-воспоминания, зашитые в наши гены и доставшиеся от прародителей.

Морис Бежар не только обратился к прошлому, но и взглянул в сегодняшний день, представив на сцене своего рода эволюцию человечества. Может, в этом и есть современный человек, где пламя первобытных страстей подчиняется идеальной геометрической выстроенности пластики, где стихия поминутно борется с разумом. Смерти у Бежара в финале нет. Совершен лишь очередной виток в истории человечества. Бежаровская «Весна» из всех постановок более наглядно показывает, как ушли от «атанцевальности» Нижинского. Со временем даже лишенная гармонии музыка Стравинского и дикая, исступленная пластика Нижинского постепенно стали наполняться красивыми жестами.

Отрывки из постановки Мориса Бежара «Весна священная»

« Весна священная», постановка Пины Бауш

Свою версию «Весны священной» в 1975 г. предложила вуппертальская небожительница Пина Бауш. Как и все после Нижинского, она отвергает любые народные фольклорные ассоциации. Но возвращает балет к концепции обряда, к его жестокости. К теме доминирования сильных над слабыми, пронизывающими все существование персонажей страху и насилию. Они заложники окружающей их агрессии и жестокости. Мокрая земля под ногами танцовщиков – определяющая метафора в этой постановке, говорящая о цикличности всего живого, в том числе и человека, каждый из которых найдет в этой земле свой покой.

Важная часть спектакля – долгий выбор жертвы, продолжительность которого до предела взвинчивает напряжение и нагоняет саспенс. Балет не о возрождении жизни, но о смерти, о ее роковой неизбежности и ужасе ее ожидания. Бауш возвращает этой балетной партитуре ощущение сакрального и архаичного, которое, как известно, органично связано с природой самого танца как одного из самых древних ритуалов. Как и у Нижинского экстатическая пляска Избранницы заканчивается смертью.

«Весна священная» в постановке Пины Бауш

« Весна священная», постановка Анжелена Прельжокажа

Анжелен Прельжокаж в своей постановке 2001 г. сбивает привычный электрический разряд финала и, доведя историю до точки, дает ей продолжение – жертва не умирает, а просыпается после всех событий в одиночестве и в состоянии потерянности.

Для Прельжокажа, который прославился как самый чувственный из хореографов, «Весна священная» стала очень благодатным материалом, чтобы использовать и классическую технику, заметно добавив ей экспрессии, и для того, чтобы исследовать самые интимные начала человеческой психики. Движения человеческого тела у Прельжокажа – это не что иное, как отражения его внутреннего мира. Тело и мысли находятся в неразрывной связи. И пластика хореографа – это то, как человек реагирует на окружающий мир, его отношение с ним. Постановка становится картиной, как человеческая естественность оказывается погребенной под слоем современной цивилизации.

«Весна священная», постановка Уве Шольца

«Весна священная» в постановке Уве Шольца

Отдельно стоит остановиться на версии «Весны священной» Уве Шольца в Лейпцигской опере. В 2003 году он выпустил спектакль, который фактически объединяет сразу две версии «Весны».

Первая часть – это версия самого композитора для двух фортепьяно. На сцене только один танцовщик и видео, которое проецируется позади и по обе стороны от него. Танцовщик появляется из рояля, что автоматически переводит в разряд постановок о творцах, создателях искусства, артистической судьбе. И выглядит она вполне автобиографичной. Сложно к чему-либо еще отнести постановку, зная трагическую судьбу Уве Шольца, и видя, с каким явно личностным отношением переживается борьба героя с царящим вокруг хаосом, человеческим и профессиональным. Весь мир становится ему враждебным, и искусство становится единственным средством выживания.

Вторая часть – уже полная оркестровая партитура Стравинского. В целом сюжетный костяк остается оригинальным, но Шольц дает иную интерпретацию финала. Его Избранница не затанцовывает себя до смерти. Она хватается за петлю рукой и возносится ввысь. Очень емкая метафора. Она возвышается над всеми правилами и устоями, которые в конечном итоге приводят к неоправданной жестокости. Возносится ввысь и буквально физически, и морально, что можно считать духовным преображением.

« Весна священная», постановка Патрика де Бана

Более поздние постановки «Весны священной» приобретают и социальный окрас. Выходец из Германии Патрик де Бана создал свою версию в Новосибирском театре оперы и балета в 2013 г.

Ритуальный аспект балета «Весна священная»

Особую роль в создании нового танцевального языка сыграл балет «Весна священная», который вошел в число культовых балетных партитур XX века. Крупнейшие хореографы XX века неоднократно обращались к этому произведению (среди них - Мари Вигман, Марта Грехэм, Морис Бежар, Пина Бауш), каждый раз пытаясь предложить свою интерпретацию этого уникального спектакля.

Балет «Весна священная» создавался в едином содружестве композитора Игоря Стравинского, модерн-хореографа Вацлава Нижинского, Михаила Фокина, художника Николая Рериха. Чтобы передать «варварский» дух далекой древности, Игорь Стравинский использовал неслыханные прежде созвучия, невероятные ритмы, ослепительные оркестровые краски.

Вацлав Нижинский в балете «Весна священная» взял за основу выразительности языка танца резкие прыжки, взмахи, топочущие движения, которые своей неуклюжестью вызывали представление о чем-то диком, примитивном.

Среди постановок «Весны священной» «Весна…» Пины Бауш занимает особую нишу. Эта постановка - настоящий прорыв в ее творчестве, новый этап. «В этом спектакле она уже представила гибрид всех техник, которыми она сама владела», - рассказывает исследователь соврменного танца Роман Арндт, преподаватель Фолькванг-Хохшуле, где когда-то училась Пина.

По мнению критиков, в своих спектаклях Пина Бауш говорит об очень личных, интимных вещах, и зрителей поначалу шокировало это. В своих спектаклях она как бы задается вопросами «Что ты делаешь, когда тебя никто не видит? Что с тобой происходит в этот момент?»

«Весна священная» в трактовке Пины Бауш отличается попыткой балетмейстера вернуть танцу его ритуальную основу, архаичность, обрядовость, которая лежит в основе рождения танца как действия сакрального и эстетического. Ритуальность постановки проявляется, в первую очередь, на уровне темы и сюжета. Балет, рисующий картины языческой Руси, основан на ритуальных играх, обрядах, хороводах, состязаниях, которые соотносятся с природными ритмами.

Визуальный аспект спектакля (декорации, костюмы) создает атмосферу языческой Руси. Пина Бауш вернулась к оригинальной концепции композитора: избранница, принесенная в жертву языческим божествам, танцует до тех пор, пока не разорвется сердце. В финале она рухнет не на сцену - на землю. На сцене не то что танцевать - ходить трудно. Чтобы земля стала вязкой, ее в контейнерах на сутки заливают водой.

Создавая свои спектакли, Пина Бауш не оглядывалась на общепринятые нормы - она как бы отстранялась от публики, которая чаще всего испытывала шок и потрясение. Босые танцовщицы двигаются и танцуют на сцене, покрытой торфом. Балет на музыку Стравинского о весеннем жертвоприношении и поклонении земле не может обойтись без такого количества чернозема.

И в этом вся Пина Бауш: если уж вода, то она льется с потолка рекой, если уж земля, то столько, чтобы можно было в нее закопать человека. К концу спектакля все исполнители перепачканы, грязны, но их лица наполнены какой-то невероятной мудростью. На уровне действия замысел спектакля выражается в сакральности. Сакральность - это неотъемлемая характеристика ритуала, присущая произведению Пины Бауш.

Бауш, в отличие от Мориса Бежара, не стала кардинально менять изначальную концепцию «Весны»: она сохранила обряд жертвоприношения, но лишила его любых фольклорных ассоциаций. Главная тема «Весны» - насилие и страх, когда за сорок минут сценического действия между персонажами, действующими в режиме подавления слабого сильным, образуется глубинная связь, заканчивающаяся смертью.

Бауш, как она признавалась в одном из интервью, ставила балет с мыслью: «Каково будет танцевать, зная, что ты должен умереть?». Ее творческий принцип можно выразить так: «Меня интересует не то, как люди двигаются, а то, что движет ими».

У Стравинского, как говорит Пина, «звук стреляет», поэтому и жест должен выстрелить. Она учила двигаться так, чтобы возникало ощущение спонтанности, как будто изнемогающая Избранница и прочие безымянные персонажи балета не знают, что будут делать в следующую секунду. Бауш добивалась от артистов главного - танца как всплеска сознательного и неосознанного душевного трепета, будь то тревога, паника, унижение или агрессия.

«Пина словно схватила этот нерв музыки Стравинского, - говорит художественный руководитель труппы Доминик Мерси. - Она видела и чувствовала эту силу, как никто другой. Она заставила всех принять историю, очень личную для себя <…>. Это не просто динамика, эксцентрика, это настоящая боль, которую Пина передала в танце».

Анализируя пластику танцоров, можно сказать, что Пина Бауш намеренно выбирает «примитивную» танцевальную лексику. Для нее важно, чтобы танцоры совершили ритуал жертвоприношения в реальном времени, здесь и сейчас, на глазах у зрителей. Ее интересовало течение энергии и движения от сустава к суставу - так, чтобы тело выглядело на сцене особенно живым. Только тогда исполнители, ныряя в движение, как в пламя, активно бросаясь на землю и плавно-резко смещая центры тяжести («впереди ног», как говорила хореограф), смогут выразить скрытые тревоги и фобии.

Сценография Пины, перестроения и рисунки, в которых танцоры исполняют хореографию, очень запутаны. Манипуляции сложно устроенного балета (он в разных углах сцены может показывать разное и с разными смыслами, но одновременно), захватывающие сражения солистов друг с другом и с самими собой: удары локтем самому себе в живот, резко вкинутые головы, мелкое дрожание грудной клетки, кулаки, зажатые между коленей, тяжелый ритмический топот, обращенные к небу взмахи рук, скомканные в ладонях подолы платьев, тяжелое дыхание, открытый в немом крике рот и вытаращенные глаза - все это входит в выразительный набор танцевального языка Пины Бауш. Хореограф не только не скрывает, а наоборот, подчеркивает физическое усилие в танце - это как раз и нужно Пине Бауш для передачи внутреннего усилия (или бессилия).

На уровне актерского мастерства танцоров мы видим полное вживание в роль, которое так значимо для Пины. Для балетмейстера важна истинная ритуальность в танце. В «Весне священной» Пина Бауш отсылает нас к древним устойчивым образным представлениям о силах природы, о единстве племени, о роли главы и праотцов рода.

Танцоры погружены в спектакль полностью. Их тотальное состояние, полное погружение в роль, создает атмосферу совершающегося на наших глазах выбора между жизнью и смертью. Таким образом, танцоры в этом спектакле не играют роли, они являются участниками ритуала, прорыва к вечности, к истокам Природы, мироздания.

Для героев балета страшнее всего не смерть, а ожидание смерти, когда выбор жертвы может пасть на любого (любую) и до последнего момента неизвестно, кто будет принесен в жертву. Все - и мужчины, и женщины - рабы ритуала, который неизбежен, неотвратим и жесток. Слабым, подневольным героиням страшно выбраться из тесной женской толпы, но это все же происходит: прижимая к груди красное полотнище, переходящее из рук в руки, они по очереди семенят к мужчине с цепким оценивающим взглядом, наделенному правом выбора.

И вот жертва, наконец, выбрана и начинает финальный танец. Этот финальный танец похож на ритуальное самоубийство, которое должно сделать почву под ногами плодородной, и рождает метафору невыносимой жизни женщины в патриархальном обществе, которой Пина Бауш посвятила несколько спектаклей. Таким образом, в спектакле «Весна священная» Пина предстает как актриса, хореограф-постановщик и режиссер, для которой значима концептуальность спектакля, выраженная на разных уровнях ритуальности: уровне сюжета (язычество), уровне действия (сакральность), уровне «проживания» артистов (вживание в роль, экстаз), уровне визуальности и уровне пластики и ритма.

балет хореограф ритуальный

Надежда Сикорская

Так описывал хореограф Морис Бежар свою работу над балетом Стравинского «Весна священная», которую в ближайшие дни смогут увидеть в Москве.

С 4 по 7 апреля московские зрители смогут вновь, после 25-летнего перерыва, оценить мастерство артистов труппы, созданной в Лозанне выдающимся хореографом нашего времени Морисом Бежаром. Béjart Ballet Lausanne приглашен выступить на Новой сцене Большого театра в рамках фестиваля, посвященного 100-летию создания Игорем Стравинским балета «Весна священная», об истории которого мы уже рассказывали. Помимо ставшей легендарной постановки Бежара 1959 года в Москву приглашены также оригинальная версия балета в хореографии Вацлава Нижинского 1913 года, восстановленная силами труппы Большого театра, версия Пины Бауш 1975 года для Tanztheater Wuppertal, и совсем новое видение балета, предложенное Большому театру британским хореографом Уэйном МакГрегором.

Об истории создания своей версии «Весны священной» Морис Бежар подробно рассказал в автобиографической книге «Un instant dans la vie d’autrui», вышедшей в издательстве Flammarion в 1979 году и давно ставшей библиографической редкостью. Десять лет спустя в московском издательстве «Союзтеатр» вышел перевод Л. Зониной «Мгновение в жизни другого», который тоже можно найти теперь только у букинистов.

Знакомство Бежара с балетом Стравинского началось в 1959 году, когда директором Королевского «Театра де ла Монне» в Брюсселе, где жил тогда хореограф, был назначен Морис Гюисман. Решение взяться за постановку, которую многие считают вершиной его творчества, Бежар принял, подбросив в воздух монетку. Вот как он описывает этот исторический момент: Две вещи определили мое решение: во-первых, я обратился к "Книге перемен". Это классическое китайское произведение, написанное, как считается, императором Вень в XII веке до рождества Христова, где есть ответы на все вопросы. <…> Я подбросил в воздух монетки, посчитал, сколько орлов и решек, и установил таким образом одну из шестидесяти гексаграмм, содержащихся в книге <…> Перед встречей с г-ном Гюисманом, когда я должен был дать окончательный ответ, мне выпала гексаграмма, комментарий к которой возвещал мне слово в слово следующее: «Блистательный успех, благодаря жертве весной». Я не мог прийти в себя от удивления. Следовало, значит, сказать да. Вдобавок, по пути к театру мне попалось кафе под названием «Триумф» - это окончательно решило все».

Сцена из балета "Весна священная" (хореография Мориса Бежара, François Paolini)

Далее Бежар рассказывает о том, как принялся ежедневно, с утра до вечера, до одури слушать «Весну», протерев четыре виниловые пластинки. О том, как искал идею, как изучал придуманную Стравинским легенду и картины языческой Руси Николая Рериха, о поисках «своей» Весны, «той стихийной силы, которая повсюду пробуждает жизнь», о трудностях первых репетиций.

Но к чему описывать балет словами? Как говорил сам Бежар, это невозможно. «Будь я поэтом, у меня, может, и возникло бы желание, слушая музыку Стравинского, написать стихи, в которых я выразил бы эмоции, вызванные во мне этой музыкой. Мой словарь - словарь тела, моя грамматика - грамматика танца, моя бумага - сценический ковер, - писал он. - «Весна» - балет одурманенного. Я одурманивал себя музыкой Стравинского, слушая ее на предельной скорости, чтобы она расплющила меня между своим молотом и наковальней. Я работал только с образами, отложившимися в моем подсознании. <…> Я безостановочно твердил себе: «Это должно быть просто и сильно». Я брал жизнь и швырял ее на сцену».

За несколько дней до поездки Балета Бежара в Москву, ставшей возможной благодаря финансовой поддержке Почетного консульства РФ в Лозанне, нам удалось встретиться с преемником Мориса Бежара Жилем Романом и задать ему несколько вопросов.

Наша Газета. ch: Господин Роман, как Балет Бежара оказался среди участников фестиваля, проводимого Большим театром по случаю 100-летия «Весны священной»?

Жиль Роман

Очень просто. В Лозанну приезжал замдиректора театра Антон Гетман, он нас и пригласил. Помимо «Весны», которую москвичи уже видели, хоть и 25 лет назад, мы хотели представить и неизвестные им постановки, показывающие развитие нашей труппы. Так в программу наших четырех вечеров на Новой сцене вошли балет «Кантата 51», поставленный Морисом Бежаром в 1966 году в Брюсселе на музыку Баха, и моя хореография «Синкопа» на оригинальную музыку Тьерри Хошстаттера и Дж. Б. Мейера. Ее премьера состоялась в декабре 2010 года на нашем основной площадке - в лозаннском Театре Болье.

Насколько я знаю, Вы заготовили москвичам и необъявленный в программе сюрприз…

Да, у них будет возможность услышать «живой» голос Игоря Стравинского, с его неподражаемым акцентом на английском. Он прозвучит в хореографии Бежара «Приношение Стравинскому».

Известно, что Бежар обожал музыку Стравинского. А какое место занимает она в Вашем творчестве?

Стравинский - это глыба в музыке, его наследие невероятно разнообразно, оно может как восхищать, так и шокировать. Я очень много танцевал Стравинского, но никогда не ставил. Видно, мое время еще не пришло…

А с чем ассоциируется у Вас Россия?

Прежде всего, с моей женой, она русского происхождения. В молодости, когда мы еще жили в Бельгии, в нашем доме бывало много русских, и я проникся к этому народу самой искренней любовью. Да и как можно не испытывать этого чувства к стране, в которой искусство занимает столь важное место! И это чувствуется в публике - отлично подготовленной, требовательной, но одновременно доброжелательной. А это именно то, что нужно каждому артисту.

Надежда Сикорская, Лозанна-Москва

На поле сражения, которое я избрал для себя - в жизни танца - я дал танцовщикам то, на что они имели право. Я ничего не оставил от женоподобного и салонного танцовщика. Я вернул лебедям их пол - пол Зевса...

Что у меня было до того, как я встретил Донна? Я поставил три балета, которые мне важны и сегодня - "Симфонию для одного человека", "Весну Священную" и "Болеро". Без Донна я бы никогда не сочинил...

Морис Бежар стал легендой давно. Поставленный им в 1959-м году балет "Весна священная" потряс не только мир классического танца, но вообще весь мир. Бежар, подобно сказочному магу, вырвал балет из академического плена, очистил его от пыли веков и подарил миллионам зрителей танец, бурлящий энергией, чувственностью, танец, в котором особое положение занимает танцовщики.

Мальчишеский хоровод

В отличие от классического балетного спектакля, где царят балерины, в спектаклях Бежара, как когда-то это было и в антрепризе Сергея Дягилева, властвуют танцовщики. Юные, хрупкие, гибкие, как лоза, с поющими руками, мускулистым торсом, тонкой талией и горящими глазами.
Сам Морис Бежар говорит, что любит отождествлять себя и отождествляет полнее, радостнее с танцовщиком, а не с танцовщицей. "На поле сражения, которое я избрал для себя - в жизни танца - я дал танцовщикам то, на что они имели право. Я ничего не оставил от женоподобного и салонного танцовщика. Я вернул лебедям их пол - пол Зевса, соблазнившего Леду". Однако с Зевсом все не так просто. Леду-то он, конечно, соблазнил, но совершил и другой хороший подвиг. Превратившись в орла (по другой версии - послав орла), похитил сына троянского царя, необычайной красоты юношу Ганимеда, вознес его на Олимп и сделал виночерпием. Так, что Леда с Зевсом отдельно, а мальчики Бежара отдельно. В балетах мастера эти мальчики предстают во всей своей юной соблазнительности и изысканной пластичности. Их тела то разрывают сценическое пространство подобно молниям, то кружатся в неистовом, дионисийском хороводе, выплескивая в зал молодую энергию тел, то, на мгновение замерев, трепещут, как кипарисы от дуновения легкого ветерка.
Ничего женоподобного или салонного в них нет, тут можно согласиться с Бежаром, но что до пола Зевса, то не получается. Эти мальчики еще и сами не понимают, кто они и кем станут, возможно, мужчинами, но скорее всего у них несколько иное будущее.
Но это не значит, что в своем творчестве Морис Бежар вдохновляется только танцовщиками. Он работает и с выдающимися балеринами, создавая для них уникальные спектакли и миниатюры.

По совету врача

Хорхе Донн. "Петрушка"

"Я - лоскутное одеяло. Я весь из маленьких кусочков, кусочков, оторванных мною от всех, кого жизнь поставила на моем пути. Я играл в Мальчик-с-пальчик шиворот-навыворот: Камешки были разбросаны передо мной, я их только подобрал, и продолжаю это делать до сих пор". "Только подобрал" - как просто Бежар говорит о себе и своем творчестве. А ведь его "лоскутное одеяло" - это около двухсот балетов, десять оперных спектаклей, несколько пьес, пять книг, кино и видеофильмы.
Сын известного французского философа Гастона Берже, Морис, взявший впоследствии сценический псевдоним Бежар, родился 1 января 1927 года в Марселе. Среди его дальних предков - выходцы из Сенегала. "Я и сегодня, - вспоминает Бежар, - продолжаю гордиться своим африканским происхождением. Уверен, что африканская кровь сыграла определяющую роль в момент, когда я начал танцевать..." А танцем Морис начал заниматься в тринадцать лет по совету... врача. Впрочем, врач посоветовал сначала, чтобы болезненный и слабый ребенок занялся спортом, но, услышав от родителей о его страстном увлечении театром, подумав, рекомендовал классический танец. Начав им заниматься в 1941 году, через три года Морис уже дебютирует в труппе Марсельской оперы.

Акт священного совокупления

Многие биографы Бежара вспоминают, как в 1950 году в холодной, неуютной комнате, которую снимал в ту пору перебравшийся в Париж из родного Марселя молодой Бежар, собралось несколько его друзей. Неожиданно для всех Морис произносит: "Танец - это искусство ХХ века". Тогда, вспоминает Бежар, слова эти привели его друзей в полное смятение: разрушенная послевоенная Европа никак не располагала к подобным прогнозам. Но он был убежден, что балетное искусство стоит на пороге нового невиданного взлета. И ждать этого оставалось совсем немного, как и того успеха, что обрушится на самого Бежара. 1959 год стал годом судьбы Мориса Бежара. Его труппа "Балле-театр де Пари", созданная в 1957 году, оказалась в трудном финансовом положении. И в этот момент Бежар получает от Мориса Юисмана, только что назначенного директором брюссельского "Театр де ла Монне", предложение осуществить постановку "Весны священной". Специально для нее формируется труппа. На репетиции отводится всего три недели. Бежар видит в музыке Стравинского историю возникновения человеческой любви - от первого, робкого порыва к бешеному, плотскому, животному пламени чувств. Ежедневно, с утра до вечера Бежар слушает "Весну". Он сразу же отказывается от либретто Стравинского, считая, что весна не имеет ничего общего с русскими старцами, к тому же ему совсем не хотелось заканчивать балет смертью, и по личным причинам, и потому, что в музыке ему слышалось совсем иное. Хореограф закрывал глаза и думал о весне, о той стихийной силе, которая пробуждает повсюду жизнь. И хочет сделать балет, где расскажет историю пары, не какой-то особой пары, но пары вообще, пары как таковой.
Репетиции шли трудно. Танцовщики плохо понимали, чего от них добивается Бежар. А ему нужны были "животы и выгнутые спины, тела, изломанные любовью". Бежар твердил себе: "Это должно быть просто и сильно". Как-то во время репетиций он вдруг вспомнил один документальный фильм, рассказывающий об оленях, спаривающихся во время течки. Этот акт оленьего совокупления определил ритм и страсть бежаровской "Весны" - гимна плодородию и эротизма. А само жертвоприношение представляло собой акт священного совокупления. И это в 1959-м!
Успех "Весны" определит будущее хореографа. На следующий год Юисман предложит Бежару создать и возглавить постоянную балетную труппу в Бельгии. Молодой хореограф переезжает в Брюссель, и на свет появляется "Балет ХХ века", а Бежар становится вечным диссидентом. Сначала он творит в Брюсселе, затем будет работать в Швейцарии, в Лозанне. Странно, но самому известному французскому хореографу никогда не предложат возглавить балет первого театра Франции - Парижской оперы. В очередной раз убеждаешься, что нет пророка в своем отечестве.

Морис Иванович Мефистофель

Однажды один американский критик спросит Бежара: "Интересно, в каком стиле вы работаете?" На что Бежар ответит: "А что представляет собой ваша страна? Вы сами называете себя кипящей кастрюлей, Ну, а я - кипящая кастрюля танца... В конце концов, когда начинался классический балет, то использовались все виды народных танцев".
В Советский Союз Мориса Бежара долго не пускали. Очень боялись. Тогдашний министр культуры СССР Екатерина Фурцева говорила: "У Бежара только секс, да Бог, а нам ни того, ни другого не надо". Бежар удивлялся: "Я-то думал, что это одно и то же!" Но, наконец, свершилось. Летом 1978 года эта "кипящая кастрюля" впервые побывала в застойно-спокойной стране Советов. Спектакли маэстро вызвали шок, особенно "Весна священная". Когда гас свет в зале, а гастроли проходили в Кремлевском дворце съездов, и огромнейшая сцена КДС начинала бурлить и вихриться бежаровским танцевальным беспределом, со зрителями происходило нечто. Одни зло шипели: "Да, как же можно такое показывать, ведь это просто порнография". Другие тихо охали, ахали и, скрываемые темнотой зала, мастурбировали.
Очень скоро Бежар стал самым любимым зарубежным хореографом советских граждан. У него даже появилось отчество - Иванович. Это был знак особой российской признательности, до Бежара подобной чести удостоился лишь Мариус Петипа, кстати, тоже уроженец Марселя.
Майя Плисецкая напишет в своей книге о первой встрече с хореографом: "В меня впиваются белесо-голубые зрачки пронзительных глаз, окантованные черной каймой. Взгляд испытующ и холоден. Его надо выдержать. Не сморгну... Всматриваемся друг в друга. Если Мефистофель существовал, то походил он на Бежара, думаю. Или Бежар на Мефистофеля?..".
Почти все, кто работал с Бежаром, говорят не только о его ледяном взгляде, но и властности, диктаторской нетерпимости. Но первые леди и джентльмены мирового балета, многие из которых сами славятся трудным характером, послушно повиновались Мефистофелю-Бежару во время работы с ним.

Обручальное кольцо

Особые отношения связывали Бежара с Хорхе Донном. Их союз - творческий, дружеский, любовный длился более двадцати лет. Все началось в 1963 году, когда Хорхе Донн, заняв у своего дяди денег на билет на пароход, прибыл во Францию. Придя к Бежару, он бархатным голосом спросил у мастера, не найдется для него место в труппе:
- Лето кончилось, начинается сезон. Вот я и подумал...
Место нашлось, и вскоре этот юный красавец станет ярчайшей звездой бежаровской труппы "Балет ХХ века". А завершится все 30 ноября 1992 года в одной из клиник Лозанны. Хорхе Донн умрет от СПИДа.
Бежар признается, что больше всех в жизни он любил своего отца и Хорхе Донна. "Что у меня было до того, как я встретил Донна? - пишет Бежар. - Я поставил три балета, которые мне важны и сегодня - "Симфонию для одного человека", "Весну Священную" и "Болеро". Без Донна я бы никогда не сочинил... Этот список будет слишком длинным".
Донн умер, когда Бежар сжимал его руку в своей. "На мизинце левой руки Хорхе носил обручальное кольцо моей матери, которое я когда-то дал ему поносить, - вспоминает Морис Бежар. - Мне очень дорого было это кольцо, именно поэтому я одолжил его Донну. Он тоже был счастлив носить его, зная, какие чувства оно у меня вызывает. Донн сказал тогда, что рано или поздно вернет его мне. Я плакал. Я объяснил медсестре, что это обручальное кольцо моей матери. Она сняла его с пальца Донна и дала мне. Донн умер. Я не хотел видеть его мертвым. Своего отца я тоже не хотел видеть мертвым. Я тут же ушел. Поздно ночью, покопавшись в куче сваленных за телевизором видеокассет с записями моих старых балетов, я смотрел, как танцует Донн. Я видел, как он танцует, то есть живет. И снова он преображал мои балеты в свою собственную плоть, плоть пульсирующую, движущуюся, текучую, каждый вечер новую и бесконечно изобретаемую заново. Он бы предпочел умереть на сцене. А умер в больнице.
Мне нравится утверждать, что у каждого из нас несколько дат рождения. Я знаю также, хотя заявляю об этом реже, что дат смерти тоже несколько. Я умер в семь лет в Марселе (когда умерла мать Бежара. - В.К . ), я умер подле своего отца в автомобильной аварии, я умер в одной из палат Лозаннской клиники".

Эрос-Танатос

"Мысль человека, куда бы она ни обратилась, повсюду встречает смерть" - считает Бежар. Но, по мнению Бежара, "Смерть это также путь к сексу, смысл секса, радость секса. Эрос и Танатос! Словечко "и" здесь лишнее: Эрос-Танатос. Я назвал так не один балет, а множество разных отрывков, собранных из балетов разного времени". Смерть - частый гость в постановках Бежара - "Орфей", "Саломея", "Внезапная смерть", смерть преследует Мальро в одноименном балете, есть смерть в "Айседоре", в балете "Вена, Вена"... По мнению Бежара, в смерти, которая является сильнейшим оргазмом, люди теряют свой пол, становятся идеальным человеческим существом, андрогином. "Мне кажется, - говорит Бежар, - что чудовищный миг смерти - это наивысшее наслаждение. Ребенком я был влюблен в собственную мать, это ясно. В возрасте семи лет я пережил одновременно Эрос и Танатос (даже если тогда я еще не знал, что "танатос" по-гречески значит "смерть"!). Когда мама умерла, моя Венера стала Смертью. Я был сражен смертью матери, такой красивой и молодой. Я бы сказал, что в жизни существует лишь два важных события: открытие секса (его всякий раз открываешь для себя заново) и приближение смерти. Все остальное - суета.
Но для Бежара существует и жизнь, она не менее притягательна и прекрасна, чем смерть. В этой жизни есть многое, что его восхищает и притягивает: балетный зал, зеркало, танцовщики. В этом его прошлое, настоящее и будущее. "Марсельцы знают эту песню: "В этом доме деревенском - вся наша жизнь...", - говорит Бежар. - У любого марсельца был свой деревенcкий домик. Мой дом - это мой балетный зал. А свой балетный зал я люблю".

Долгое путешествие

Морис Бежар стал легендой еще в XX веке, но и сегодня, в XXI, его легендарность не поблекла, не покрылась патиной времени. Этот европеец, исповедующий ислам, до последнего своего дня удивлял зрителей своими оригинальными постановками. Москва увидела "Дом священника" на музыку группы QUEEN - балет о людях, умерших молодыми, на который Бежара вдохновило творчество Хорхе Донна и Фредди Меркурии. Костюмы к нему были созданы Джанни Версаче, с которым Бежара связывала творческая дружба. Затем были балетное шоу памяти Джанни Версаче с демонстрацией моделей от Дома моды Версаче; спектакль "Брель и Барбара", посвященный двум выдающимся французским шансонье - Жаку Брелю и Барбаре, а также кинематографу, всегда питавшему творчество Бежара. Увидели москвичи и новые трактовки бежаровского "Болеро". Когда-то в этом балете выпевала Мелодию на круглом столе, окруженном сорока танцовщиками, балерина. Потом Бежар отдаст ведущую партию Хорхе Донну, а вокруг него расположатся сорок девушек. И "Болеро" станет вариацией на тему Диониса и вакханок. В Москве в главной роли выступал горячий Октавио Стэнли, окруженный группой, поровну состоящей из юношей и девушек. И это было очень эффектное зрелище. А затем, в очередной приезд труппы Бежара, была показана еще одна, весьма смелая трактовка "Болеро". Когда Юношу (Октавио Стэнли), танцующего на столе окружают только парни. И в финале, возбужденные его танцем, его сексуальной энергией, на обрыве мелодии, они в страстном порыве набрасываются на него.
"Я ставил балеты. И буду продолжать это дело. Я видел, как мало-помалу становлюсь хореографом. Каждое из моих произведений - вокзал, где делает остановку поезд, в который меня посадили. Время от времени проходит контролер, я спрашиваю у него, в котором часу мы прибываем, - он не знает. Путешествие очень длительное. Меняются спутники в моем купе. Много времени я провожу в коридоре, прижав лоб к стеклу. Я впитываю в себя пейзажи, деревья, людей..."

И. Стравинский балет «Весна священная»

От скандала до шедевра - такой предсказуемо тернистый путь в истории мирового искусства прошел балет Игоря Стравинского «Весна священная». «Композитор написал партитуру, до которой мы дорастем только в 1940 году», - высказался один из театральных критиков после премьеры, заставившей достопочтенную парижскую публику испытать глубокий культурный шок. Эти слова оказались пророческими. Фантастический сплав талантов трех гениев - Стравинского, Рериха, Нижинского - породил абсолютно новаторский спектакль, обладающий мощнейшей энергетикой и такой силой воздействия на зрителя, что ее секрет не разгадан до сих пор.

Краткое содержание балета Стравинского «» и множество интересных фактов об этом произведении читайте на нашей странице.

Действующие лица	Описание
Избранная	девушка, избранная в качестве жертвы
Старейший-Мудрейший	глава старцев-праотцов
Старцы, юноши, девушки

Краткое содержание «Весны священной»

В «Весне священной» нет ярко выраженной сюжетной линии. Недаром балет имеет подзаголовок «Картины жизни языческой Руси», данный ему автором.

В канун праздника Священной весны, символизирующего пробуждение природы и новой жизни, племя собирается у священного кургана. Юноши и девушки водят хороводы, веселятся, танцуют. В их танцах воплощаются фрагменты повседневной жизни и труда, в движениях безошибочно угадывается, как юноши пашут землю, а девушки прядут. Постепенно танцы перерастают в исступленную пляску, а затем юноши, желая похвалиться силой и удалью, затевают Игру двух городов. Всеобщую вакханалию нарушает появление старцев и их главы - Старейшего-Мудрейшего. Старейший-Мудрейший взывает к благоразумию юношей, силясь их успокоить. Веселье стихает, и девушки собираются вокруг костра. Они знают, что в эту ночь, согласно обряду, одну из них должны принести в жертву богу Весны и силам природы, чтобы земля была щедра к людям и порадовала их плодородием и богатым урожаем.

После череды обрядов из круга девушек выходит Избранная - та, которой предначертано умереть ради блага своих соплеменников. Она начинает священную пляску, темп которой все время нарастает и, в конце концов, обессиленная девушка падает замертво. Жертва принесена, и земля вокруг расцветает, приходит весна, обещая людям тепло и благодать.

Фото :

Интересные факты

• В швейцарском городке Кларансе, где Стравинский писал музыку к балету, одна из улиц так и называется - улица Священной Весны.
• В варианте одного из либреттистов «Весны священной» Николая Рериха балет должен был называться «Великая жертва».
• «Весна священная» стала последним произведением Стравинского, написанным им в России.
• У кубинского писателя Алехо Карпентьера, большого поклонника музыки, есть роман, который называется «Весна священная».
• Многие оригинальные костюмы персонажей «Весны священной», как и их эскизы, были распроданы на аукционе Сотсби, попали в частные коллекции, а некоторые даже носились в быту. Так, один из костюмов надевала на вечеринки британская актриса Ванесса Редгрейв.
• «Весна священная» заняла почетное место среди 27 музыкальных произведений, записанных на золотой пластинке, которая в 1977 году была заложена в космический корабль «Вояджер». После выполнения научно-исследовательской миссии кораблю предстояло бесконечное путешествие по межгалактическим просторам, и 27 специально отобранных музыкальных шедевров должны были выполнить функцию культурного послания землян на случай возможной встречи корабля с другими цивилизациями.

• Стравинский в течение жизни дважды переписывал отдельные отрывки из «Весны священной». В 1921 г. он предпринял музыкальную реконструкцию балета для новой постановки балета, а в 1943 г. адаптировал «Великую священную пляску» для Бостонского симфонического оркестра.
• В настоящее время создано около 50 новых версий балета.
• Музыку из «Весны священной» Уолт Дисней выбрал для мультфильма «Фантазия» , чтобы проиллюстрировать таким образом процесс возникновения жизни на земле.
• В Саратове в Музее имени Радищева хранится картина Николая Рериха «Весна священная». Она представляет собой эскиз декорации «Великая жертва» ко второй картине балета.
• В 2012 г. в Калининграде в Кафедральном соборе музыка балета была исполнена в переложении Стравинского для фортепиано в четыре руки. Шедевр прозвучал в органном исполнении и в сопровождении свето-цветовых эффектов.

История создания «Весны священной»

История появления «Весны священной» содержит немало противоречий, и главное из них - кого считать «крестным отцом» балета. Либретто «Весны» разрабатывалось композитором Игорем Стравинским и художником Николаем Рерихом в тесном соавторстве, но в своих более поздних воспоминаниях и интервью каждый утверждал, что именно он стоял у истоков рождения шедевра. По словам Стравинского, идея будущего балета явилась ему во сне. Образ молодой девушки, кружащейся в исступленном танце перед старцами и, в конце концов, падающей в изнеможении, настолько ярко запечатлелся в сознании композитора, что однажды он рассказал об этом сне Рериху, с которым его связывали приятельские отношения. Стравинский знал об увлечении Рериха язычеством, о том, что художник занимался изучением обрядовой культуры древних славян, и предложил поработать над либретто «Весны священной». Однако Рерих впоследствии категорически отрицал изложенную приятелем и соавтором полумистическую версию событий. По его словам, в 1909 году Стравинский приехал к нему специально с предложением о сотрудничестве - он хотел написать балет. Рерих предложил композитору два сюжета на выбор - один назывался «Шахматная игра», а другой как раз и представлял собой будущую «Весну священную». Подтверждением слов художника могут служить архивные документы, согласно которым Рериху был выплачен гонорар как автору либретто «Весны священной».

Так или иначе, в 1909 году началась работа над балетом. Она шла с перерывами, поскольку в этот период Стравинский был занят сочинением «Петрушки» - другого балета на русскую тематику, заказанного ему знаменитым импресарио Сергеем Дягилевым для «Русских сезонов» . Лишь в 2011 г. после премьеры «Петрушки » Стравинский вернулся к своему замыслу. В результате новой встречи с Рерихом осенью 1911 года в Талашкино - имении известной меценатки княгини М.К. Тенишевой - идея балета оформилась окончательно. В последнем варианте его структура была ограничена двумя действиями - «Поцелуй земле» и «Великая жертва».

Постановку спектакля, которому надлежало стать «гвоздем» очередных «Русских сезонов», Дягилев поручил самому яркому танцовщику своей труппы Вацлаву Нижинскому. Репетиции проходили сложно. В своем стремлении воплотить на сцене мир языческой Руси и передать эмоции, владеющие участниками ритуального действа, Нижинский отказался от привычной пластики классического балета. Он заставил танцовщиков развернуть стопы внутрь и выполнять движения на прямых ногах, что создавало эффект грубой неуклюжести, примитивности. Усугубляла ситуацию непривычно сложная для балетного слуха музыка Стравинского. Чтобы труппа не сбилась с заданного композитором ритма, Нижинский вслух считал такты. Среди артистов зрело недовольство, и все же работа над балетом была доведена до конца.

Известные постановки

Интерес к «Русским сезонам» у Парижа был огромен, поэтому премьерный показ нового спектакля, состоявшийся в мае 1913 года в театре Елисейских Полей, начался при полном аншлаге. Но уже первые такты повергли почтенную публику в шок. Зрители мгновенно разделились на два лагеря - одни восхищались новаторством Стравинского, другие принялись освистывать как музыку, так и революционную хореографию Нижинского. В зале началась вакханалия. Артисты не слышали музыки, но продолжали танцевать под громкий счет Нижинского, отбивавшего такт за кулисами. Таким было первое знакомство публики с главным балетом XX века, как станут впоследствии называть «Весну священную». Но это будет гораздо позже. А тогда спектакль выдержал всего шесть показов, после чего исчез из репертуара дягилевской труппы. В 1920 году по просьбе Дягилева его заново поставил молодой хореограф Леонид Мясин, но эта постановка прошла незамеченной.

Подлинный интерес к «Весне священной» вспыхнул только во второй половине XX века. В 1959 году мир увидел «Весну священную» в хореографии Мориса Бежара. Главное, что отличает бежаровскую интерпретацию от прочих, - принципиально иная смысловая доминанта. Балет Бежара - не о жертвоприношении, а о всепоглощающей страстной любви между мужчиной и женщиной. Пролог спектакля Бежар назвал «Посвящение Стравинскому», использовав в спектакле обнаруженную редкую запись с голосом композитора.

Еще один сюрприз поклонникам балета преподнесла в 1975 г. немецкая танцовщица и хореограф Пина Бауш, которая сделала попытку вернуться к ритуальному смыслу танца, к его истокам, которые кроются в обрядовости.

Знаковой стала работа над «Весной священной» для знаменитых создателей Театра классического балета Наталии Касаткиной и Владимира Василёва. Они стали первыми после 1917 года отечественными хореографами, кто рискнул обратиться к творчеству Стравинского. Касаткина и Василёв не только придумали совершенно новое хореографическое решение, но и в значительной степени переработали либретто, введя новых персонажей - Пастуха и Бесноватую. Спектакль был поставлен на сцене Большого театра в 1965 году. Премьеру танцевали Нина Сорокина, Юрий Владимиров и сама Наталия Касаткина.

В 1987 году «Весну священную» в ее первозданном варианте удалось воскресить супругам Миллисент Ходсон и Кеннету Арчеру, которые долгие годы по крупицам собирали утраченный хореографический материал и элементы сценографии спектакля. Премьера восстановленной «Весны священной» состоялась в Лос-Анджелесе. В 2003 г. этот спектакль был перенесен в Петербург на сцену Мариинского театра.

В 2013 году в честь 100-летнего юбилея «Весны священной» Мариинский театр показал еще одну версию балета в постановке современного немецкого хореографа Саши Вальц. В ее «Весне...» восславляется женское начало, а красота танцев не имеет ничего общего с той намеренной неуклюжестью, которой когда-то шокировал зрителей спектакль Нижинского.

Все эти и многие другие постановки, которые отличаются друг от друга абсолютно разноплановыми подходами к форме и содержанию, объединяет одно - магическая сила музыки Стравинского . У каждого, кому хоть немного довелось познакомиться с историей создания этого поистине эпохального балета, возникает непреодолимое желание - увидеть его своими глазами. Парадокс: спустя столетие после рождения «», задуманная авторами как поклонение первобытной мощи земли и обращение к архаике, звучит все более современно, продолжая волновать умы и сердца нового поколения хореографов, танцовщиков и зрителей.

Видео: смотреть балет «Весна священная» Стравинского

Дом