Генерал-адъютант, генерал от артиллерии, герой русско-японской войны, род. в 1853 г. в Дагестане; воспит-к 1-й моек. воен. гимназии, в 1871 г. был выпущен из 1-го воен. Павл. училища прап-ком в 38-ю артиллер. бригаду; в 1873 г. М. принял участие в Хивин. походе (орд. святой Анны 3 степени с меч. и бант.), в 1877-1878 гг. участвовал в войне с Турцией на Кавказ. театре, а в 1880-1881 гг. в Ахал-Текин. эксп-ции (орд. святого Владимира 4 степени с меч. и бант.), затем командовал батареей во 2-й гренадерской артиллер. бригаде и в 1896 г. был произведен в полк. В 1899 г. М. перешел на службу по мин-ству финансов и был назначен помощником начальника охран. стражи Вост.-Кит. ж. д. Усмирение боксерск. восстания в Китае в 1900-1901 гг. выдвинуло М. как энергичного, предприимч. и отважн. боев. начальника.
Начальствуя южн. отделом охраны дороги, М. к началу воен. событий находился в Мукдене.
Когда волнение сильно разрослось, М., имея в своем распоряжении всего лишь 450 чел. кон. и пеш. стражников, отрезанный от Харбина боксерами и враждебно настроенным населением, не будучи в силах держаться в Мукдене, начал отступ-ние к ю., шел все время с боем и в Ляояне 25 июня 1900 г. был окружен скопищем боксеров; продержавшись в нем двое суток и отразив все нападения прот-ка, М. пробился затем к Айсань-дзяню, но далее отступать не хотел и просил разрешения двинуться со своим маленьк. отрядом обратно к с., чтобы восстановить ж. д., спасти служащих на ней и положить конец распростр-нию восстания к ю. Однако ему в этом было отказано и велено отступить к Дашичао.
Попытка окружить его и на этом пути была также неудачна для китайцев;
М. пробился сквозь их полчища и был направлен в Инкоу для охраны этого порта. Когда по соср-чении на линии Инкоу - Хайчен значит. сил в начале снт. началось наст-ние наших войск к Мукдену, М. было вверено командование одной из колонн, а при атаке занятой китайцами позиции у Айсаньдзяня (13 снт. 1900 г.) он командовал летуч. отрядом, направленным в охват лев. фланга и в тыл ее. Попытки боксеров остановить ее движение были преодолены М., и он успеш. действиями своего маленьк. отряда (2 роты, 2 сот., 4 ор.) заставил противника отступить к с. Поставленный затем во главе ав-рда наших глав. сил, М. выдержал 14 снт., до подхода их, горяч. бой у ст. Шахе, 15 снт. - в бою под Ляояном командовал колонной, направленной на лев. фланг кит. позиции, а 17-го, направленный с передов. отрядом для разведки Мукдена, занял его и затем был двинут к Телину для скорейш. очищения линии ж. д. Наградами ему за боев. отличия в эту кампанию были чин генерал-майора и ордена святого Георгия 4 степени и святого Владимира 3 степени с меч. Со 2 июня 1901 г. по 9 мрт. 1902 г. М. командовал 1-й бригадой 39-й пехотн. дивизии, затем состоял в распоряжении командующего войсками Квантун. области и 23 мрт. 1903 г. был назначен начальником отдел. Забайкал. казач. бригады.
Во главе этой бригады, ставшей в 1904 г. передов. кон. отрядом Манчжур. армии, М. и прославил свое имя в русско-японскую войну, став самым популярным ее героем.
С началом воен. действий на бригаду М. возложена был разведка колич-ва япон. войск, высаживавшихся в Корее, и путей их наст-ния. 28 янв. 1904 г. М. двинулся к корейск. границе, перешел р. Ялу и дошел до Пеньяна, но затем 18 фвр. был отозван назад на Ялу генералом Линевичем, опасавшимся слишком выдвинутого вперед положения отряда М. 28 фвр. ему снова приказано углубиться в Корею, уже наводненную японскими войсками.
М. дошел до Чончжю и, дав здесь им первый бой, вернулся за Ялу, искусно совершив переправу через нее в ледоход.
Новая задача, поставленная М., - сторожить Ялу и наблюдать за высадкой япон. войск на Ляодун, - была прервана поражением войск Вост. отряда у Тюренчена, и М. получил поручение охранять пути к Хайчену и Сюяну. Чтобы задержать наст-ние японцев к Гайчжоу, М. выдержал 26 мая упорн. бой с целой дивизией армии Куроки у Сюяня, а затем с 30 мая по 15 июня рядом боев сдерживал ее натиск на горн. позиции у Сахотана, после чего отступил в направлении к Дашичао.
Затем, командуя авангардом Вост. отряда, М. выдержал упорн. бой 18 июля, а в дни Лаоянск. сражения охранял со своим кон. отрядом прав. фланг боев. расположения (д. Улунтай) и прикрывал отст-ние к Мукдену.
Во время сентябр. наст-ния на Шахе М. первонач-но входил с отрядом в состав общ. резерва армии, но скоро был выдвинут вперед для связи между зап. и вост. группами и вынес на себе глав. тяжесть ударов прот-ка, стремившегося к прорыву между этими группами.
В дни затишья в воен. действиях в конце декабр. 1904 г. М. был послан в набег к Инкоу во главе 72? эск. и сотни при 22 op., но набег этот не дал существ. резул-тов. Во время операции у Сандепу М. со своим кон. отрядом энергично содействовал наст-нию 2-й Манчжур. армии, глубоко врезался в расположение прот-ка, отбросил японцев к Ландунгоу и, наткнувшись здесь на сильные резервы армии Оку, выдержал с ним горяч. бой и остановил движение их к д. Сумапу, атакованной войсками корпуса бар. Штакельберга.
В этом бою, одушевляя личн. примером муж-ва казач. стрелк. цепь, М. был ранен пулей в ногу и в Мукденск. событиях участия не принимал.
Назначенный 17 фвр. 1905 г. начальником Урало-Забайкал. своди.-казач. дивизии, М. руководил еще набегами на Синмин-тин, Чантуфу, Ляоянвопу и Санвайдзы, но война клонилась уже к концу. Наградами ему за эту войну были: зачисление в Свиту Его Императорского Величества, чин г.-л. и звание генерал-адъютанта Его Императорского Величества, зол. оружие с брил. и орден святой Анны 1 степени с меч. Генерал Куропаткин в след. словах, сказанных в окт. 1904 г., очертил заслуги М. и его передов. кон. отряда в эту войну: "Роль кав-рии на войне громадная.
К сожалению, условия мес-ти и вся обстановка наст. войны сильно препятствуют ей выполнить свою задачу.
Это не помешало, однако, нек-рым частям блестяще преодолеть все препятствия, примениться к обстановке и добросовестно и непрерывно служить армии своими разведками.
Как пример могу привести отдел. Забайкал. бригаду генерала М. Она работала неутомимо 9 мес., и ей я обязан самыми цен. сведениями о прот-ке". Как боев. начальник, М. проявил в эту войну драгоцен. свойство - желание драться во что бы то ни стало и при всяких условиях, и это сказывалось всегда в том упорстве, с которым он выполнял каждую поставленную его отряду задачу, умея при этом совмещать всю широту свойственной его независимому характеру инициативы со стремлением возможно точнее исполнить данное ему приказание.
Обладая огромным личн. мужеством, спокойствием в бою, умением быстро ориентироваться в боев. обстановке, М. горячо заботился о казаке и стрелке на биваке, был прост и общителен в отношении офицеров; войска твердо верили, что "он заведет, но и выведет", и потому охотно шли за ним в огонь. 30 авг. 1905 г. М. был назначен состоять в распоряжении главнокомандующего (генерал-адъютанта Линевича), затем состоял в распоряжении воен. министpa и 21 снт. 1906 г. получил в командование II Кавказ. арм. корпус; 2 мая 1908 г. М. был назначен Туркестан. генерал-губернатором, командующим войсками Туркестан. воен. округа и наказн. атаманом Семиреч. казач. войска, а 17 мрт. 1909 г. уволен по прошению от этих должностей с зачислением по Забайкал. казач. войску.
После непродолжит. состояния в распоряжении командующего войсками Кавказ. воен. округа М. 23 фвр. 1911 г. вновь был призван к актив. деятельности на посту войсков. наказ. атамана войска Донского.
Он занимал этот пост до 23 снт. 1912 г., когда по прошению был уволен с него с назначением состоять при войсках Кавказ. воен. о-га. М. числится по Забайкал. и Донск. казач. войскам и в списках 1-й Забайкал. казач. батареи. (В. А. Апушкин.
Мищенко.
Из воспоминаний о рус.-япон. войне. СПб., 1908. Переведено на нем. язык В. Каульбергом, Берлин, 1910.; Его же. "Летопись войны с Японией", № 38; Д. И. Аничков.
Пять недель в отряде генерала М. СПб., 1907; Свешников.
Набег на Инкоу. СПб., 1906; М. Свечин.
Набег кон. отряда генерал-адъютанта М. на Инкоу. СПб., 1907; Кн. Вадбольский.
Действия кон. отряда генерала М. в январ. наст-нии 2-й армии. В сб. статей "Рус,-яп. война в сообщениях в Николаевской академии генерального шт.". Ч. 2, СПб., 1907; Francis Mac-Cullagh, with the Cosacks, London, 1906). Участник 1-й мировой войны. командир 2-го Кавказского арм. корпуса, 31-го арм. корпуса (март 1915-1917). После Октябрьской революции, которую М. не поддерживал, но и в Белом движении участия не принимал, жил в Туркестане.
Покончил жизнь самоубийством в 1918 г. в Темир-Хан-Шура (впоследствии г. Буйнакск, Дагестан).
Лит.: Военно-исторический вестник.
Париж. 1956. № 8. С. 29-31. {Воен. энц.}
- Ну что, папаша, эти цацки мы забираем, тебе они теперь все равно без надобности. - Разбитного вида матросик, вальяжно пожевывая папироску, сгреб лежавшие на столе ордена и медали в старый обшарпанный саквояж и бесцеремонно выпустил облачко едкого дыма прямо в лицо убеленному сединами старику.
Несколько стоявших чуть поодаль солдат были явно смущены бесцеремонным поведением своего молодого товарища. Они прекрасно знали, что за человек стоит перед ними. Но молчали, не зная, как выйти из сложившейся ситуации. Наконец человек в штатском, главный среди присутствовавших, нарушил гнетущую тишину:
- Гражданин генерал, я - комиссар Каргальский. Вы должны знать, что все награды бывшей Российской империи новая власть объявила недействительными. Потому они подлежат изъятию, как изделия, представляющие ювелирную ценность.
Солдаты еще ниже опустили голову. А матрос расценил слова комиссара как одобрение своих действий.
- Слышь, дед, снимай-ка и эту побрякушку, - кивнул он на орден Святого Георгия, белевший на генеральской бекеше. Потом протянул руку к шашке с черно-оранжевым темляком на эфесе, висевшей на поясе у старика. - И «селедку» твою мы заберем.
- А вот это вряд ли, господа! - Генерал, доселе хранивший молчание, резко повернулся, вышел в соседнюю комнату, захлопнув за собой дверь.
Через несколько секунд за ней прозвучал сухой револьверный выстрел…
Кант малинов и лошади серы…
ПАВЕЛ Иванович Мищенко, сын одного из героев Кавказской войны, родился 22 января 1853 года в русской крепости Темир-Хан-Шура, нынешнем Буйнакске. Первое документальное упоминание о нем можно обнаружить в «Дворянской родословной книге Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областей». В ней, в частности, сообщается, что полковник Иван Кузьмич Мищенко с сыновьями Павлом, Михаилом, Александром и Иваном 20 октября 1866 года определением дворянского собрания признаны дворянами. 9 июня 1867 года это определение было утверждено указом Правительствующего Сената за № 3910.
Юношеские вехи судьбы будущего национального героя России , каковым он станет впоследствии, а еще чуть позже будет несправедливо предан забвению, типичны для молодых людей его сословия и того неспокойного времени, в котором им посчастливилось жить. Мищенко среди прочих прославленных соплеменников выделяется, пожалуй, лишь тем, что, получив начальное военное образование офицера-артиллериста, он прославился и вошел в русскую военную как блестящий кавалерийский генерал, непревзойденный мастер лихих набегов и глубоких рейдов по тылам противника…
После окончания 1-й Московской военной гимназии Павел Мищенко в августе 1869 года был зачислен юнкером в Павловское военное училище, из которого спустя два года выпустился прапорщиком во 2-ю батарею 38-й артиллерийской бригады, стоявшей на Кавказе. В 1872 году он получает повышение в звании и должности - становится подпоручиком и командиром батареи в 21-й артиллерийской бригаде Закаспийской области. И в этом качестве принимает боевое крещение - участвует в Хивинском походе, начавшемся весной 1873 года.
К этому времени грабежи хивинскими туркменами караванов, следовавших из Оренбурга в Персию и другие страны, стали настоящим бичом для русской торговли, а набеги на русские поселения и захват пленных с последующей продажей в рабство (во второй половине XIX века!) приняли регулярный и массовый характер.
Пользуясь долготерпением русского правительства, пытавшегося решить проблему дипломатическим путем, хивинцы вошли во вкус почти полной безнаказанности. Последней попыткой мирного урегулирования «азиатской проблемы» явился ультиматум туркестанского генерал-губернатора фон Кауфмана, который обратился к хивинскому правителю Сеид-Мухамет-Рахим-Богодур-хану с требованием выдать всех русских рабов, прекратить нападения на русскую территорию и на территории подвластных киргизов. Ответа не последовало. И тогда Россия перешла к активным военным действиям.
Русские войска двинулись к Хиве с четырех сторон: из Оренбурга, Ташкента, Красноводска и с полуострова Мангышлак. Под нещадно палящим солнцем солдаты в белых фуражках с длинными назатыльниками, спадающими им на плечи, шли, утопая в зыбучих барханах. Верблюды тащили орудия, застревавшие в песке по самые оси, качали на своих горбах станки для запуска боевых ракет, наводивших панический ужас на хивинскую конницу, поджидавшую войска у каждого оазиса, у каждого колодца.
Хива, обложенная со всех сторон, сдалась без боя. Все участники русского экспедиционного корпуса - от высшего командного состава до рядовых - были удостоены серебряных медалей на георгиевско-владимирской ленте с надписью «За Хивинский поход 1873 года». Это была первая боевая награда Павла Ивановича Мищенко.
Следующей стал орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, который «догнал» юного поручика практически сразу после возвращения бригады на зимние квартиры (или, как бы сказали сегодня, к месту постоянной дислокации).
Через три года военная судьба забросила молодого артиллерийского офицера на Балканы, где он принял участие в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. В Россию вернулся кавалером ордена Св. Владимира 4-й степени и при капитанских эполетах.
Мирная передышка длилась недолго: в мае 1880 года началась Ахал-Текинская экспедиция - поход русской армии против Туркменского ханства, который возглавил генерал Михаил Скобелев. И Павлу Ивановичу опять довелось испытать, как скрипит на зубах азиатский песок.
Многомесячный переход через пустыню, напрочь лишенную воды и какой-либо растительности, закончился окружением и штурмом крепости Геок-Тепе, этого «восточного Измаила», гарнизон которого более чем вдвое превосходил русские войска - двадцать пять тысяч стояли против одиннадцати! Такое соотношение не смутило Скобелева, и он отдал приказ на штурм, завершившийся отчаянно-кровавой резней на стенах и внутри цитадели. Не последнюю роль в успехе русских сыграли грамотные действия артиллерийских батарей, одной из которых командовал капитан Мищенко.
Итогом Ахал-Текинской экспедиции стал окончательный переход туркменов в русское подданство, установление мира и благоденствия в закаспийских владениях Российской империи. Оставив некогда неспокойный край, Павел Иванович уехал на учебу в Офицерскую артиллерийскую школу, расположенную в Царском Селе, за успешное окончание которой в 1886 году был награжден орденом Св. Станислава 2-й степени.
В последующие тринадцать лет он безропотно тянул лямку на Кавказе, командовал артиллерийскими частями в Брест-Литовске и ставшей уже родной для него Средней Азии. Но все это время, несмотря на получаемые в срок звания и награды за выслугу лет, явно тяготился унылой гарнизонной жизнью. Поэтому, как только появилась возможность вновь оказаться при настоящем деле, подал рапорт о переводе к новому месту службы - на Дальний Восток…
На задворках империи
В ПОСЛУЖНОМ списке нашего героя есть запись, которая может привести в недоумение и озадачить малосведущего любителя военной истории. Она гласит: «6.03.1899–2.06.1901. Помощник состоящего в распоряжении министра финансов генерал-майора Гернгросса». Что за непонятная должность? И почему за те два с небольшим года службы «по финансовому ведомству» Павел Иванович был удостоен двух самых уважаемых в офицерской среде орденов - Св. Владимира 3-й степени с мечами и Св. Георгия 4-й степени, дававшихся, как известно, только за личное мужество и отвагу, проявленные на поле боя. Более того, именно 2 июня 1901 года он был произведен в генерал-майоры «за отличия в делах против китайцев»! Что за дела такие?
…В конце ХIХ века безлесные равнины Маньчжурии - Северо-Восточного Китая - показались русским инженерам-путейцам более подходящими для прокладки железнодорожной линии между Читой и Владивостоком, чем скалистая тайга Забайкалья, Приамурья и Приморья. Дело оставалось за малым - согласием китайских властей. 27 августа 1896 года Поднебесная империя предоставила России право на строительство в Маньчжурии участков железнодорожной линии и их эксплуатацию в течение 80 лет. Будущая стальная магистраль еще до начала работ получила наименование Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Ее прокладку начали в апреле 1897 года от маньчжурского города Харбина в направлении Владивостока, Порт-Артура и Читы.
Уже в самом начале строители столкнулись с серьезнейшей проблемой - хунхузами, маньчжурскими разбойниками, чьи многочисленные шайки промышляли грабежом не одну сотню лет. Мощь этих банд была ужасающей. Хунхузы являлись непревзойденными мастерами засад и молниеносных налетов, располагали огромной сетью наемных и добровольных осведомителей, успешно действовали и в тайге, и на реках. Они не грабили бедняков, благодаря чему повсеместно опирались на поддержку местного населения, и отличались блестящей внутренней организацией, которой могла позавидовать любая регулярная армия. Каждая группа хунхузов имела собственную разведывательную и даже интендантскую службу, резерв для пополнения. Отбор в эти банды был строжайшим: за одного желавшего присоединиться к хунхузам должны были поручиться не менее двадцати уже состоявшихся разбойников.
Для охраны строительства, а в последующем и самой железной дороги от маньчжурских банд русский Генеральный штаб осенью 1897 года поручил командиру 4-го Закаспийского стрелкового батальона полковнику А. А. Гернгроссу незамедлительно приступить к формированию бригады из 15 эскадронов и нескольких пехотных рот, которая получила наименование Охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги.
Для службы в ней отбирали лучших из лучших. Выслуга стражникам засчитывалась два дня за три. Для личного состава была введена особая форма: синие шаровары кавалерийского покроя, черные тужурки, фуражки (хотя в то время нижним чинам в русской армии полагались бескозырки), черные папахи. На штандарте Охранной стражи был выткан желтый дракон - национальный символ Китая. Такие же драконы украшали кокарды стражников. На вооружении подразделений состояли трехлинейные винтовки Мосина и револьверы Нагана, драгунские и офицерские шашки. Охрана магистрали, общая протяженность которой после окончания строительства составила почти 2500 километров, производилась стационарными пешими постами и подвижными конными разъездами, которые при необходимости объединялись в маневренные группы.
Офицеры, которым довелось служить в тех местах, вспоминали: «Необычные условия жизни в диком краю, сопряженные иногда с лишениями и всегда с опасностями, выработали особый тип стражника - смелого, хорошо знакомого с местностью, всегда готового атаковать противника, не считаясь с его численностью. Служба была тяжелая и тревожная: каждый чин в течение 8 часов патрулирует вдоль пути, назавтра 8 часов стоит на посту… Посты на КВЖД - плетень из лозы, наспех сколоченный домик, вышка с двумя десятками тряпичных факелов - вот и вся «техника», плюс ноги стражников, их меткий глаз да твердая рука. Иногда, случалось, на постах приходилось держать оборону по нескольку часов, пока не подоспевала подмога».
Все эти «форты» входили в состав трех линий охраны - Сунгарийской, Аргунской и Порт-Артурской. Начальниками линий были назначены соответственно полковники Денисов, Зубковский и Мищенко.
Жизнь и служба стражников на задворках империи была полна опасностей. Что ни страница штабного журнала, то сообщение о налетах бандитов, угоне людей, скота, грабежах. И все же самым серьезным испытанием для Охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги стало Боксерское восстание, начавшееся в Северном Китае в конце 1899 года.
Называлось оно так потому, что многие его предводители и рядовые участники увлекались китайским боксом (кунфу). Целью «боксеров» было уничтожение фактически властвовавших в Китае иностранных торгово-промышленных монополий, к которым, по мнению восставших, относилась и КВЖД. Восстание активно поддержали не только хунхузы, но и многие части китайской армии. Так что летом 1900 года подразделения Охранной стражи, имевшие на вооружении лишь винтовки, револьверы и шашки, были вынуждены вести бои с регулярными войсками, располагавшими артиллерией. Вот когда Павлу Ивановичу Мищенко пригодился весь ранее приобретенный боевой опыт.
Начало по-настоящему военных действий застало его в Мукдене. Располагая всего лишь четырьмя сотнями конных и пеших стражников, не имея возможности держаться в городе, полковник повел свой отряд к Ляояню, восемь суток ведя практически непрерывную перестрелку с неприятелем и отражая его налеты. Затем горстка стражников двое суток удерживала Ляоянь, дав возможность покинуть город семьям железнодорожников. После чего Мищенко продолжил отход к Айсаньдзяню и Дашичао, собирая вокруг себя остатки немногих уцелевших гарнизонов Охранной стражи. Несколько попыток окружить и уничтожить его отряд, предпринятых китайцами, окончились неудачами - Павел Иванович всякий раз мастерски ускользал из сетей, расставленных с изысканным восточным коварством.
Пробившись в район Инкоу, где накапливались русские экспедиционные войска, прибывавшие для подавления восставших, полковник Мищенко, поставленный во главе усиленного артиллерией отряда, получил задачу взять под контроль форты, закрывавшие вход в устье реки Ляохэ. И блестяще выполнил ее, заняв крепость стремительным штурмом.
Все это происходило в июне-июле. А осенью 1900 года русские, собрав достаточно сил, перешли в решительное наступление. 13 сентября при штурме Айсаньдзяня полковник Мищенко командовал летучим кавалерийским отрядом, отрезавшим китайцам путь к отступлению и, по сути дела, решившим исход боя. На следующий день, поставленный во главе авангарда, выдержал жестокую схватку у станции Шахэ. 14 сентября вел одну из колонн на штурм Ляояня, а еще через три дня первым ворвался в Мукден.
Такова была служба у «состоявшего в распоряжении министра финансов»!..
За рекой Ляохэ загорались огни…
УМЕЛОЕ командование кавалерийскими отрядами в лихих набегах и личное мужество, проявленное в боях с китайцами, выдвинули Павла Ивановича в число генералов, которым благоволило начальство и кого боготворили подчиненные. До начала русско-японской войны Мищенко, продолжавший служить на Дальнем Востоке, последовательно командовал конными частями Южно-Маньчжурского отряда, сводной казачьей бригадой и отдельной Забайкальской казачьей бригадой. «Мы - мищенковские!» - с гордостью отвечали солдаты и казаки, когда заезжие инспектора или следовавшие к новому месту службы офицеры интересовались у них, к какой части принадлежат бравого вида удальцы.
Сразу после начала войны Забайкальская казачья бригада была переброшена в Корею, где высаживалась 1-я японская армия генерала Куроки. Чтобы определить численность противника и вскрыть его намерения, Мищенко по заданию командования увел 22 сотни в глубокий рейд: казаки, сбив посты корейских пограничников, пересекли реку Ялу, стремительным броском преодолели более ста двадцати верст и вступили в перестрелку с аванпостами японцев аж в окрестностях Пхеньяна! Взяв языков и трофеи, отряд начал отход на север, разрушая коммуникации и имея практически ежедневные стычки с авангардами наступавших японцев.
Пока держался Порт-Артур, основные события на сухопутном театре военных действий разворачивались вокруг этой крепости, к которой было приковано все внимание воюющих сторон. Но если пехота зарывалась в землю, ограничив свою активность маневрами и наращиванием сил, кавалерии, действовавшей на флангах русской армии, даже в условиях позиционной войны не приходилось скучать без дела. Именно в это время стало греметь имя генерала Мищенко.
Его конная группа была сформирована из кавалерийских частей всех трех русских армий, действовавших в Маньчжурии. Она насчитывала 75 сотен и эскадронов, откомандированных из Урало-Забайкальской казачьей, Кавказской конной, 4-й Донской казачьей дивизий и Приморского драгунского полка, подкрепленных сборной сотней из дивизиона конных разведчиков барона Маннергейма, двумя сотнями пограничной стражи, конно-саперным полуэскадроном, тремя конными батареями и пулеметной командой.
Поскольку группа действовала на левом фланге фронта, она вскоре стала именоваться «Восточной конницей». Молва о ее славных делах достигала Петербурга раньше, чем официальные реляции из штаба Маньчжурской армии. Японские тылы буквально дрожали от регулярных набегов кавалеристов генерала Мищенко. Но не стоит думать, что эти рейды были увеселительными прогулками. Один лишь факт: штаб конной группы по штату состоял из пяти офицеров. Как следует из боевых документов, за пять месяцев 1904 года через эти должности прошли 22 человека, сменяя сослуживцев, выбывавших по ранению или «за гибелью на поле брани». И это не считая офицеров связи и ординарцев генерала. Тоже, к слову сказать, получившего ранение в одной из жарких стычек с японцами.
Не лишним будет упомянуть, что начальником штаба конной группы генерала Мищенко был полковник Николай Николаевич Баратов, в недалеком будущем - генерал и один из выдающихся русских кавалерийских военачальников.
Под его же началом в это время сражался и подполковник Антон Иванович Деникин. Когда конная группа генерала Мищенко будет преобразована в Сводный кавалерийский корпус, именно Деникин по представлению Павла Ивановича станет начальником его штаба…
Что же касается самого генерала Мищенко, то летом 1904 года ему было воздано по заслугам: 11 августа Павел Иванович был зачислен в свиту Его Императорского Величества, 14 августа «за отличия в делах против японцев» ему был пожалован орден Св. Станислава 1-й степени, а еще через неделю Георгиевское - украшенная бриллиантами шашка с надписью «За храбрость». Но самые громкие его подвиги были еще впереди.
Падение Порт-Артура кардинальным образом изменило обстановку в Маньчжурии. Самая многочисленная из японских армий - 3-я генерал-полковника Ноги, спешно перебрасывалась по железной дороге в распоряжение маршала Ивао Оямы. Русский императорский двор и кабинет министров настойчиво требовали от главнокомандующего маньчжурскими армиями генерала Куропаткина наступательных действий. В этих условиях было принято решение нанести удар по левому флангу японских сил, которому должен был предшествовать глубокий рейд русской конницы для дезорганизации тылов противника, разрушения железной дороги и железнодорожных мостов на участке Ляоян–Ташичао–Дальний.
В историю это дерзкое предприятие вошло как «набег на Инкоу». Командовал им генерал Мищенко. Перед началом операции он объявил подчиненным:
Предупреждаю, казаки: раненых и захворавших будем против всяких человеческих правил бросать в дороге, чтобы не умалять скорость движения. Если кто сомневается, может остаться: в набег идут только охотники.
Охотников-добровольцев набралось более 7500 сабель. 26 декабря 1904 года отряд, с боем проломившись сквозь японские позиции, переправился по льду через реку Ляохэ и двинулся по вражеским тылам…
Надо отдать должное японской разведке: о предстоящем рейде в ставке маршала Оямы знали задолго до его начала. Не мудрено, что в Инкоу отряд генерала Мищенко уже ждали. На окраинах города казаков встретили винтовочными залпами и пулеметными очередями. После нескольких часов боя полностью овладеть Инкоу так и не удалось. Когда к гарнизону подошло подкрепление, Мищенко, дабы избежать окружения, был вынужден отойти на север, предварительно подвергнув город артобстрелу, разрушив снарядами железнодорожную станцию и часть портовых сооружений. После этого Инкоу горел несколько дней.
Во время отступления у деревни Синюпученза отряд все же был окружен японцами, но сумел прорваться к своим. За восемь дней похода казаки с боями преодолели 270 верст, уничтожили более 600 вражеских солдат, разобрали два участка железнодорожного полотна, сожгли восемь продовольственных складов, на шесть суток прервали сообщение по телеграфным и телефонным линиям, пустили под откос два состава с боеприпасами, захватили несколько сотен пленных и 300 повозок с различным военным имуществом. Потери отряда тоже оказались немалыми: в набеге на Инкоу сложили головы 408 казаков, а генерал Мищенко, с трудом державшийся в седле, привез застрявшую в бедре японскую пулю…
Спустя полгода по донским и кубанским станицам уже ходила печальная песня:
За рекой Ляохэ загорались огни,
Грозно пушки в ночи грохотали,
Сотни храбрых орлов
Из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.
Пробиралися там день и ночь казаки,
Одолели и горы, и степи.
Вдруг вдали, у реки,
Засверкали штыки,
Это были японские цепи.
И без страха отряд поскакал на врага,
На кровавую страшную битву,
И урядник из рук
Пику выронил вдруг...
Удалецкое сердце пробито.
Он упал под копыта в атаке лихой,
Кровью снег заливая горячей.
Ты конек вороной,
Передай, дорогой,
Пусть не ждет понапрасну казачка.
За рекой Ляохэ угасали огни.
Там Инкоу в ночи догорало.
Из набега назад
Возвратился отряд,
Только в нем казаков было мало…
В 1924 году авторство этой песни, переиначив слова, присвоил себе боец белгородского отряда ЧОН Николай Кооль, бывший заведующий политпросветотделом курского райкома комсомола, публиковавший свои стихи и частушки под псевдонимом «Колька-булочник». И песня «Смерть комсомольца» из «сотни юных бойцов из буденновских войск» на долгие годы стала настоящим шлягером среди советской молодежи…
А Павел Иванович Мищенко после малоэффективного в военном отношении, но полного мужества и отваги набега на Инкоу был назван национальным героем, получил звание генерал-лейтенанта и орден Св. Анны 1-й степени с мечами. До конца кампании он успел отличиться в еще нескольких фронтовых операциях. Увы, никак не повлиявших на общий исход русско-японской войны.
О том, что за боевыми делами русской конницы в Маньжурии внимательно следили и восхищались в Европе, может свидетельствовать то, что после окончания войны генерал Мищенко, принявший под свое командование 2-й Кавказский армейский корпус, был отмечен двумя иностранными наградами: в сентябре 1906 года ему было «высочайше разрешено принять и носить сербский орден Белого Орла 1-й степени», а в октября 1907-го «принять и носить пожалованный прусский орден Красного Орла 1-го класса с мечами».
Командир «желтых дьяволов»
ПОСЛЕ русско-японской войны карьера генерала Мищенко круто пошла вверх. В мае 1908 года Павел Иванович назначается туркестанским генерал-губернатором. Этот пост он совмещает с должностями командующего войсками Туркестанского военного округа и наказного атамана Семиреченского казачьего войска. То есть становится, по сути дела, безраздельным хозяином среднеазиатских владений Российской империи.
Используя предоставленную ему безграничную власть, Павел Иванович многое делал «для процветания вверенных ему земель». И немало преуспевает в этом. Наградой за труды на военно-административном поприще становится российский орден Св. Владимира 2-й степени от российского монарха и орден «Искандер Салис», пожалованный боевому генералу бухарским эмиром.
Однако в следующем, 1909 году Туркестан посещает сенатор граф Пален. Бестактный и совершенно незнакомый с особенностями ведения дел на Востоке, этот высокопоставленный государственный чиновник обвиняет Мищенко в мягкотелости и потворничестве туземцам в ущерб интересам империи. Прямодушный генерал-губернатор высказывает в лицо «петербургскому павлину» все, что о нем думает и… подает рапорт об отставке. Она принимается, но лишь на время. Вникнув в суть конфликта, Николай II производит Павла Ивановича в генералы от артиллерии и назначает наказным атаманом казачьего Войска Донского, одновременно жалуя ему орден Белого Орла.
Добросовестно исполняя обязанности по новой административной должности, Мищенко явно тяготится ею, испрашивая, как величайшую милость, перевод в войска. И осенью 1912 года получает новое назначение - становится командиром 2-го Кавказского корпуса. Во главе которого и встречает Первую мировую войну.
В августе 1914 года корпус генерала Мищенко перебрасывается на Северо-Западный фронт. И через пару месяцев оказывается в самом пекле сражения в Августовских лесах. Поначалу его ход складывался благоприятно для русских армий. 2-й Кавказский и 22-й армейский корпуса нанесли фронтальный удар в районе Сопоцкин–Копциово–Сувалки и заняли город Августов. «В этих проклятых лесах русские показали свои волчьи зубы, - писал в своем дневнике впоследствии убитый германский офицер. - Мы думали сначала, что это японцы, потом оказалось, что это были кавказские черкесы».
Никаких «черкесов» в 10-й армии Северо-Западного фронта не водилось. Это были стальные полки корпуса генерала Мищенко, получившие у врага наименование «желтых дьяволов» из-за характерного загара солдат и офицеров, прибывших с Кавказа. В первых же боях они захватили около трех тысяч пленных и 20 орудий.
На какое-то время фронт стабилизировался. Немцы использовали передышку для перегруппировки и накапливания сил. И во второй половине ноября нанесли ответный удар страшной силы. «Дело едва не обернулось катастрофой, - писал в своих мемуарах один из офицеров штаба Северо-Западного фронта. - Германская 9-я армия прорвала фронт, но свой успех развить не смогла. Ее удар пришелся по лучшему из наших корпусов - 2-му Кавказскому генерала Мищенко. Макензен наскочил на «желтых дьяволов». Старые полки кавказских гренадер и молодые 51-й дивизии отбили десятки атак свежих померанских и вюртембергских дивизий. 2-й Кавказский корпус истек кровью, его дивизии были сведены каждая в батальон, но ни пленных, ни единого орудия врагу не досталось. Побоище 21–29 ноября было самым ожесточенным из всех бывших до сих пор. После него кавказская гренадерская дивизия была сведена в пять рот, 51-я - в четыре роты. И эти сводные роты продолжали драться!»
После фактической гибели своего корпуса генерал Мищенко прибыл в Ставку прямо с передовой. И там дал волю эмоциям… После чего последовало отрешение Павла Ивановича от должности «за открытое осуждение действий верховного командования» и… награждение орденом Св. Александра Невского с мечами!
Временное бездействие генерала длилось недолго: уже в марте 1915 года он был назначен командиром вновь формируемого 31-го армейского корпуса. Во главе этого соединения Павел Иванович провоевал два года. Его корпус принимал участие в знаменитом Брусиловском прорыве, разгромив несколько вражеских дивизий под Пинском.
В феврале 1917 года генералу Мищенко, имевшему небывалую популярность среди фронтовых офицеров и солдат-окопников, комиссарами Временного правительства было предложено принять командование одной из армий Юго-Западного фронта. Но старый служака отказался наотрез, заявив, что «генерал-адъютанту государя неуместно служить прохиндеям, как бы они себя ни называли». Подав рапорт об отставке «по состоянию здоровья», 64-летний генерал уехал в Дагестан, в свой родной город Темир-Хан-Шуру, почетным гражданином которого он стал еще в 1910 году.
В мирной жизни Павел Иванович оказался неплохим садовником и страстным пчеловодом. За год на полутора гектарах своей усадьбы он разбил парк, где заботливо выращивал сирийскую сирень и несколько сортов роз, пионы и лилии. Устроил фруктовый сад, построил небольшую электростанцию.
Эта идиллия длилась недолго: осенью 1918 года в усадьбу к отставному генералу нагрянула делегация революционных солдат и матросов во главе с комиссаром Каргальским. Седовласый старик, неизменно носивший на серой бекеше орден Св. Георгия, а на поясе - наградное Георгиевское оружие, явно вызывал у них раздражение…
О последнем выстреле генерала Мищенко и мотивах, побудивших его нажать на курок, лучше и доходчивее всего сказал в своих мемуарах Антон Иванович Деникин. Уже находясь в эмиграции, он писал: «Я имею более оснований и права говорить об армии и от армии, чем те чуждые ей люди, которые в высокомерном самомнении, едва коснувшись армии, ломали устои ее существования, судили вождей и воинов; которые и теперь еще, после тяжелых опытов и испытаний, не оставляют надежду на превращение этого могущественного и страшного орудия государственного самосохранения в средство для разрешения партийных и социальных вожделений.
К армии нужно подходить осторожно, не забывая, что не только исторические устои, но даже кажущиеся, быть может, странными и смешными мелочи ее быта имеют смысл и значение.
Старый ветеран, любимец офицеров и солдат, генерал Павел Иванович Мищенко, когда пришли к нему большевики с обыском и между прочим, походя пожелали снять с него погоны и кресты, вышел в соседнюю комнату и застрелился… Пусть, кто может, посмеется над «отжившими предрассудками». Мы же почтим его светлую память».
Почтим и мы. Право, он этого достоин…
Цусима - знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I Галенин Борис Глебович
6. Набег генерала Мищенко на Корею
На 13 день войны Главнокомандующий Алексеев отдал приказ генералу Линевичу оттянуть на себя японскую армию, чтобы не дать ей возможности всеми силами обрушиться на Порт-Артур, и задержать её наступление через реку Ялу и далее к линии КВЖД. Цель была ясна - выиграть время для сосредоточения резервов, подходящих из Западной Сибири и Европейской России. А в идеале и вовсе тормознуть японцев в Корее. Там и места для маневра меньше, и вообще.
Еще раньше было организовано наблюдение за побережьем Корейского и Ляодунского заливов для определения пунктов высадки неприятеля и разведки количества японских войск, высаживающихся в Корее, и путей их наступления.
Эта последняя задача возложена была на передовой конный отряд генерал-майора П.И. Мищенко в составе Отдельной Забайкальской казачьей бригады 1-й Забайкальской казачьей батареи и охотничьей команды 15-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.
Уже 28 января одна сотня этого отряда двинулась к границам Кореи. А 1 февраля туда высланы были три офицерских разъезда, и следом за ними в Корею вступил весь отряд. 6 февраля разъезды Мищенко захватили в Ичжоу японского майора и пять солдат, наблюдавших за переправами на реке Ялу. 15 февраля под Пхеньяном произошла первая встреча наших разъездов с японскими. Казачья сотня, встретив на дороге кавалерийский эскадрон японцев, обратила его в бегство и гнала до городских ворот.
Первая стычка казаков с японцами в Корее
Так что первое наступление в эту войну было наше. И первых пленных взяли мы! Останься адмирал Алексеев и дальше реальным командующим - смотришь и дальше бы так было.
Набег Мищенко вызвал у японцев сильную тревогу, свидетельствовавшую, что наступления наших войск в Корею не ожидали.
Еще бы! Вроде уже все схвачено.
Это было важное обстоятельство, которое могло бы, вероятно, сильно спутать все расчеты японцев и передать инициативу действий в наши руки. Но им не воспользовались, и этого первого маленького с виду, но важного по своему значению успеха не только не использовали и не развили, но вопреки воле Главнокомандующего свели к нулю.
18 февраля генерал Линевич, считая выдвинутое положение отряда генерала Мишенко опасным, приказал ему отойти назад в Ичжоу, на Ялу, наблюдая впереди лежащую местность лишь разъездами.
Линевич делал вид, что боится лишиться конницы в самом начале войны. А ведь считался когда-то лихим кавказским генералом. Но Главнокомандующий, адмирал Алексеев, этих опасений не разделял и, узнав о потере соприкосновения с противником, приказал Линевичу немедленно двинуть конный отряд вперед и предписать ему более решительный образ действий.
26 февраля отряд снова двинулся вглубь Кореи. Но за это время обстановка уже сильно изменилась, и, ясно дело, не в нашу пользу. 12 февраля в городе Аньчжу не было еще ни одного японца, а 3 марта он был уже занят трехтысячным японским отрядом, и, стало быть, теперь мы не могли продвинуться далее этого пункта. Теперь казаки всюду уже натыкались на японцев. Головные отряды их находились уже на правом берегу Пакченгана, их разъезды доходили до Касана, а главные силы, высадившись в Цинампо и Чемульпо и немедленно захватив Сеул, шли к Пхеньяну и далее - на Унсан и Канге.
Собрав все эти сведения и считая задачу разведки посильно выполненною, генерал Мищенко хотел уже отходить за Ялу, когда получил от генерала Линевича выражение сожаления, что он не «потрепал» японцев. Тогда генерал Мищенко снова повернул свой отряд обратно и 15 марта атаковал корейский городок Чончжю, занятый, по слухам, 4 японскими эскадронами.
Это был наш первый смелый, «хороший» бой, подкрепивший уверенность, что в окрестностях Чончжю, Аньчжу и Пхеньяна сосредоточивается 1-я японская армия. С нашей стороны в бою участвовало шесть сотен спешенных казаков, со стороны японцев - 5 батальонов пехоты, 7 кавалерийских эскадронов, саперная рота и 18 полевых орудий. После жаркой перестрелки казаки сели на коней и без потерь отошли в расположение своего отряда.
Так как в то же время отряд, выдвинутый из Владивостока в Северную Корею нигде противника не обнаружил, то стало ясно, что ближайшей целью действий японской армии, высадившейся в Корее, было наступление к Ялу, форсирование переправы через эту реку и дальнейшее развитие операций на Маньчжурском театре.
Собственно, чего другого было ожидать!
Прежде чем перейти к рассказу о первом крупном сухопутном столкновении русских и японских войск - бое на реке Ялу, скажем несколько слов о герое набега на Корею генерале Павле Ивановиче Мищенко.
Биографическая справка {432}
«Мищенко Павел Иванович (22.1.1853, Темир-Хан-Шура, Дагестан - 1918, там же), русский генерал от артиллерии (6.12.1910), генерал-адъютант (1904). Образование получил в 1-м Павловском училище (1871). Выпущен в 38-ю арт. бригаду. Участник Хивинского похода 1873 и русско-турецкой войны 1877-78. Командовал батареей 2-й гренадерской арт. бригады. С 1899 помощник начальника охранной стражи КВЖД.
Во время подавления Ихэтуаньского восстания 1900-01 показал себя храбрым и распорядительным командиром, был начальником южного отдела КВЖД. За успехи в Китайском походе награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. 2.6.1901-9.3.1902 командир 1-й бригады 39-й пехотной дивизии в Квантунской области. С 23.3.1903 командир отдельной Закаспийской казачьей бригады.
Участник русско-японской войны 1904-05, заслужил репутацию одного из лучших кавалерийских командиров русской армии. Блестяще проявил себя в сражениях при Шахэ, Сандепу. С 17.2.1905 начальник Урало-Забайкальской сводной казачьей дивизии. 30.8.1905 переведен в распоряжение главнокомандующего на Дальнем Востоке. Награжден золотым оружием.
С 21.9.1906 командир II Кавказского АК. 2.5.1908-17.3.1909 Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского ВО. С 23.2.1911 войсковой наказной атаман войска Донского. 23.9.1912 назначен состоять при войсках Кавказского ВО.
В начале войны некоторое время командовал частями II Кавказского АК (Кавказская гренадерская и 51-я пехотная дивизии) вместо В.А. Ирманова. 19.3.1915 получил в командование XXXI АК, действовавший на Юго-Западном фронте.
Во время чистки высшего комсостава после Февральской революции отстранен от поста командира корпуса и 16.4.1917 уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией.
В 1917 уехал на родину. Постоянно носил знаки различия; когда к нему в дом вломились большевики и при обыске отобрали погоны и награды, он застрелился».
Еще одна русская судьба на переломе времен. То, что был уволен от службы Временным правительством, говорит о том, что Павел Иванович был верным сыном Престол-Отечества и в думско-масонские игры не играл.
Генерал Павел Иванович Мищенко
В войну же русско-японскую он стал подлинным ее героем. Показателен следующий факт. Отрядный штаб Мищенко состоял всего из пяти офицеров. За войну будет убито четверо, двое пропадут без вести, одного ранят три раза, другого - четыре. Всего урон штаба будет исчисляться в 22 человека, не считая ординарцев и офицеров связи.
Последнее не удивительно. Известный генерал Антон Деникин, в ту войну начальник штаба конного отряда генерала Мищенко, свидетельствует: «Когда бой становился жарким, генерал Мищенко со своим штабом неизменно шел впереди с солдатами в стрелковой цепи: “Я своих казаков знаю, говаривал он, - им, знаете ли, легче, когда они видят, что и начальству плохо приходится”».
Набег на Инкоу
С именем генерала Мищенко связан еще один известный эпизод русско-японской войны, получивший название «Набег на Инкоу». Набег этот состоялся в начале 1905 года, перед сражением под Сандепу.
Главной целью рейда было разрушение железной дороги, в том числе и железнодорожных мостов, на участке Ляоян - Ташичао - Дальний с тем, чтобы затруднить переброску осадной 3-й японской армии из-под Порт-Артура. В полной мере осуществить это не удалось, поскольку секретность в русской Маньчжурской армии, по-видимому, принципиально не соблюдалась. Кроме того, лихому кавалеристу Мищенко навязали громоздкий обоз. Под предлогом обеспечения полноценного и высококалорийного питания бойцов во время рейда. Главнокомандующий генерал Куропаткин всегда проявлял в таких случаях трогательную заботу о солдатском и казачьем желудке.
Вступая по пути в частые перестрелки и непродолжительные стычки с японцами и хунхузами, 30 декабря 1904 года отряд генерала П.И. Мищенко, насчитывавший около 7 с небольшим тысяч войска, преимущественно кавалерии, беспрепятственно подошел к городу-порту Инкоу. По сведениям лазутчиков, «там было сосредоточено запасов до 20 млн. рублей». Стоимость, между прочим, двух эскадренных броненосцев.
Для атаки, назначенной на вечер, выделялось 15 эскадронов и сотен, остальные находились в резерве. Штурмовой колонне было послано приказание: взорвать все что можно и уходить. Перед атакой русская конная артиллерия обстреляла Инкоу и подожгла многочисленные армейские склады, которые горели несколько суток. Однако пламя пожара осветило местность, и японцы повели по атакующей русской коннице прицельный огонь и отбили атаку. Из строя выбыло около 200 человек. Со стороны станции донеслись звуки частой стрельбы японских магазинок; послышалось «ура», заглушённое еще более яростной стрельбой; еще раза два среди шума перестрелки вспыхивало «ура».
Казачья атака при Инкоу. Рисунок французского художника времен Русско-японской войны {433}
Мищенко хотел повторить атаку в конном строю большими силами, но тут ему сообщи ли с линии дозоров, что на выручку гарнизона Инкоу спешит из близкого Ташичао большой японский отряд. Русской коннице пришлось отступить от горящего во многих местах города Инкоу и начать отход в расположение Маньчжурской армии.
Маршал Ойяма, обеспокоенный такой глубокой диверсией противника, начав маневрировать тыловыми войсками, пытался перехватить конный отряд генерала П.И. Мищенко, но безуспешно {434} .
Таким образом, что можно было сделать в условиях запрограммированной собственным главнокомандованием неудачи, отряд сделал. Армейские склады в Инкоу, содержавшие запасы снаряжения и продовольствия на многие миллионы йен и рублей, сжег, горели долго. И нервы японскому командованию потрепал.
Там вдали за рекой…
Набег на Инкоу получил, оказывается, художественное отражение в народном сознании о японской войне. Весной 2005 года мне довелось принять участие в конференции на истфаке МГУ, посвященной Крымской войне. В своем докладе я высказал мысль о связи Крымской и Японской войн. В перерыве этой конференции перед участниками выступил небольшой «историко-фольклорный» хор со старинными солдатскими и казачьими песнями, многие из которых удалось восстановить только благодаря изысканиям самих участников необычного коллектива. Когда на обратном пути к метро мы разговорились с руководителем хора Александром Шадриным, он сказал, что мне как интересующемуся японской войной, вероятно, известно слово Инкоу. Получив утвердительный ответ, он продолжил:
«Вам, конечно, известна эта комсомольско-кавалерийская: “…сотня юных бойцов из буденовских рот на разведку в поля поскакала…”. А ведь она тоже выкрана из прошлого, как “По долинам да по взгорьям” украдена у дроздовцев. Первоначально она звучала иначе». - И он напел:
Там вдали за рекой загорались огни,
Там в Инкоу огни засверкали.
Сотни юных орлов из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.
Они ехали долго в ночной тишине,
Миновали и горы и степи.
Вдруг вдали у реки заблистали штыки -
Это были японские цепи.
И бесстрашно отряд поскакал на врага,
Завязалась кровавая битва…
И урядник из рук пику выронил вдруг -
Удалецкое сердце пробито.
Он упал у копыт боевого коня,
Отвернулась казачья удача:
«Ты, конек вороной, передай дорогой,
Пусть не ждет понапрасну казачка»…
Там вдали за рекой затухали огни,
Там Инкоу в ночи догорало.
Из набега назад возвращался отряд,
Только в нем казаков было мало.
Интересно все же, как происходят открытия. Александру, по роду его занятий и увлечений, не раз приходилось сталкиваться со случаями ненавязчивого заимствования советскими титанами пера и лиры слов и мелодий из времен «проклятого царизма» или Гражданской войны. Человека, любящего и знающего русскую армию, ее историю и вооружение, в «буденовской версии» этой песни насторожили слова: «Там вдали у реки заблистали штыки - это белогвардейские цепи».
Дело в том, что, несмотря на всю разнокалиберность обмундирования и вооружения сторон в Гражданскую войну, один элемент вооружения пребывал в практической неизменности и у красных, и у белых. Это трехлинейная винтовка Мосина. Ее и патронов к ней за первые два с половиной года мировой войны произвели такое неимоверное количество, что его хватило и на германскую, и на Гражданскую, и на первую половину Отечественной. А наиболее употребительный штык к трехлинейке - трехгранный игольчатый. Как правило, черненый. Свою штыковую функцию - колоть, штык этот выполняет превосходно. Но вот с блистанием у него швах. Не блестит, хоть тресни.
Это нехитрое соображение навело Шадрина на мысль, что с песней этой тоже не все чисто. И в своих розысках старых военных песен, особенно по северным деревням, он уже вполне сознательно опрашивал уцелевших случайно ветеранов и членов их семейств, не слыхали ли они, что-либо похожее. И, Бог милостив, довелось прямым попаданием попасть на, как принято говорить, «крепкого дедка», боюсь, что уже не на самого участника, но на сына участника знаменитого набега. Так что не только рукописи не горят!
А у японских винтовок Арисака, кстати, штык как раз кинжального типа. Блестит просто замечательно.
И еще одно соображение. Несмотря на печальный конец, песня про Инкоу носит вполне жизнеутверждающий, отнюдь не пораженческий, характер. О японской войне в массовое сознание вошли только две песни о «Варяге» и безумно грустный вальс «На сопках Маньчжурии». «Набег на Инкоу» явится совершенно ненулевым дополнением к ним, ясно показывая, что русский народ проигрывать войну с Японией отнюдь не был намерен.
И маршал Ойяма не зря беспокоился. В «морально-политическом» смысле набег генерала Мищенко на Инкоу сыграл свою роль. О неудачных операциях песни не складывают и не поют!
А теперь нам пора на пограничную реку Ялу.
Из книги Я дрался в Сталинграде [Откровения выживших] автора Драбкин Артем ВладимировичМищенко Иван Елисеевич Командир минометного расчета 184-й стрелковой дивизии В начале июля нас подняли по тревоге, посадили в эшелон всю дивизию - и на запад. Доехали до Ложков, там мост через Дон, переехали, остановились, наш батальон из двух рот: пулеметная и наша,
Из книги Босфорская война автора Королёв Владимир Николаевич1. Первый набег 1624 г. Отнюдь не все представители правящих кругов Речи Посполитой выступали за безоговорочную дружбу с Турцией и унизительное терпение в отношении «непредсказуемости» крымских татар. Среди польских магнатов и еще больше рядовой шляхты были и сторонники
Из книги Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова автора Гольцев Вадим АлексеевичНабег Вернёмся несколько назад и расскажем о налёте красных на ставку Анненкова - село Уч-Арал, о которой упоминалось в предыдущей главке.В марте 1920 года у командования красной 105-й стрелковой бригады, наступавшей на направлении Рыбачье - Уч-Арал, возник соблазн
Из книги Боевые корабли Японии и Кореи, 612–1639 гг. автора Иванов С. В.Японское вторжение в Корею Эпоха японских вако внезапно закончилась в 1587 году, когда диктатор Тоётоми Хидеёси начал знаменитую Охоту за Мечами - политику разоружения крестьянства. Одновременно был принят менее известный эдикт, посвященный борьбе с пиратством. Этот
Из книги Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. автора Егорьев Всеволод Евгеньевич Из книги Цусима - знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I автора Галенин Борис Глебович Из книги Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях автора Потто Василий АлександровичГлава V – третье крейсерство: набег на Гензан и потопление военного транспорта «Кинсю Мару» (Схема
Из книги Донское казачество в войнах начала XX века автора Рыжкова Наталья ВасильевнаНабег миноносцев на Гензан Расставшись в 2 часа с отрядом крейсеров, миноносцы направились в бухту Гензан тремя группами: 1-я, состоявшая из трех миноносцев («203», «205» и 206»), пошла южным проходом между о-вом Никольского (о-в Ио) и мысом Муравьева, 2-я – тоже из трех миноносцев
Из книги Арсенал-Коллекция, 2013 № 04 (10) автора Коллектив авторовПоследний выход крейсеров «Россия» и «Громобой» к Цугарскому проливу. Набег русских миноносцев к о-ву Хоккайдо. Цусима Постановка японцами минного заграждения под Владивостоком не была сразу обнаружена командованием владивостокских крейсеров.Тральные работы начались
Из книги автора5. Как сдавали Корею Не нужен нам берег корейский46. Телеграмма Начальника эскадры Тихого океанаКонтр-Адмирала Дубасова -Поверенному в делах в Сеуле Статскому Советнику Шпейеру.1 Декабря. 1897 г. № 763 из НагасакиНа мое представление о Мозампо получил ответ, что по соглашению
Из книги автораЧЕЧЕНСКИЙ НАБЕГ В той местности, которая теперь известна под именем Малой Чечни, в верховьях быстрого Шато-Аргуна, среди дремучих лесов стояло некогда богатое селение Шары. Века прошли над ним с бедствиями войны и разорения, многочисленные народы приходили один за другим
Из книги автораXXIX. НАБЕГ ДЖЕМБУЛАТА Осенью 1824 года, в то время как в Кабарде начинало мало-помалу разгораться восстание, привлекая к себе и внимание и русские силы, на правом фланге распространилась, необычная даже для этого испытанного несчастьями края, тревога. Поздно вечером 14
Из книги автораУ ГЕНЕРАЛА МИЩЕНКО Во время набега генерала Мищенко подъесаул Мистулов наткнулся со своим отрядом на обоз японцев, окопавшийся в деревушке. Сотня Эльдарова, пытавшаяся атаковать неприятеля, была отбита, сам сотник Эльдаров убит. К нему бросились на помощь его казак и
Из книги автораНАБЕГ КАЗАКОВ Корреспондент «Харбинского Вестника» описывает одно из молодецких дел наших казаков.Ночь с 9 на 10 ноября. Небольшой отряд казаков в 130 человек около дер. Матурань выстроился в резервном порядке. Казаки стоят по двум сторонам четырехугольника. Ночь лунная. В
Из книги автораНАБЕГ КОННОГО ОТРЯДА ГЕНЕРАЛА МИЩЕНКО В МАЕ 1905 Г. НА ФАКУМЫНЬ-СИНМИНТИН В десятых числах апреля 1905 года наша дивизия стала подходить поэшелонно на ст. Гунжулин. По выгрузке с железной дороги, мы отошли к югу от него верст на 8–12, где и разместились кто по фанзам, а кто и в
Из книги автораВосстание тонхаков и начало японо-китайской интервенции в Корею ПобусаныВосстание тонхаков 1894 г. ознаменовало конец периода скрытой борьбы империалистических держав за сферы влияния в Корее и их переход к открытым военным столкновениям, что в результате привело к
- Биография:
Православный. Уроженец Темир-Хан Шуры. Образование получил в 1-й Московской военной гимназии. В службу вступил 11.08.1869. Окончил 1-е Павловское училище (1871). Выпущен Прапорщиком (ст. 11.08.1871) в 38-ю артиллерийскую бригаду . Подпоручик (ст. 06.11.1872). Участник Хивинского похода 1873. Поручик (ст. 29.12.1873). Штабс-Капитан (ст. 09.12.1876). Участник русско-турецкой войны 1877-78. Капитан (ст. 18.12.1878). Подполковник (ст. 05.10.1889). Окончил Офицерскую арт. школу "успешно". Командовал батареей 2-й гренадерской арт. бригады (9 л. 3 м.). Полковник (пр. 1896; ст. 14.05.1896; за отличие). Помощник начальника охранной стражи КВЖД генерал-майора Гернгросса (06.03.1899-02.06.1901). Во время подавления Ихэтуаньского восстания 1900-01 показал себя храбрым и распорядительным командиром, был начальником южного отдела КВЖД. За успехи в Китайском походе награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (ВП 22.12.1900). Генерал-майор (пр. 1901; ст. 02.06.1901; за отличие). Командир 1-й бригады 39-й пехот.дивизии в Квантунской области (02.06.1901-09.03.1902). Состоял в распоряжении командующего войсками Квантунской области (09.03.1902-23.03.1903). Начальник отдельной Забайкальской каз. бригады (23.03.1903-17.02.1905). Генерал-адъютант (1904). Участник русско-японской войны 1904-05. Генерал-лейтенант (пр. 1904; ст. 22.10.1904; за боевые отличия). Заслужил репутацию одного из лучших кавалерийских командиров рус. армии. Блестяще проявил себя в сражениях при Шахе, Сандепу. Зачислен в Свиту Его В-ва (1904). Генерал-адьютант (1904). Начальник Урало-Забайкальской сводной каз. дивизии (17.02.-30.08.1905). Состоял в распоряжении Главнокомандующего на Дальнем Востоке (30.08.-09.11.1905). Награжден Золотым оружием (ВП 21.08.1904). Командир сводного кав. корпуса (09.11.1905-05.05.1906). Состоял в распоряжении военного министра (05.05.-21.09.1906). Командир 2-го Кавказского арм. корпуса (21.09.1906-02.05.1908). Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского ВО, Наказной атаман Семиреченского каз. войска (02.05.1908-17.03.1909). Состоял по Забайкальскому казачьему войску (17.03.1909-23.12.1910). Генерал от артиллерии (пр. 12.01.1911; ст. 06.12.1910). состоял в распоряжении К-щего войсками Кавказского ВО (с 23.12.1910). С 25.02.1911 войсковой наказной атаман войска Донского. 23.09.1912 назначен состоять при войсках Кавказского ВО. В начале войны некоторое время командовал частями 2-го Кавказского арм. корпуса (Кавказская гренадерская дивизия и 51-я пехотная дивизия) вместо В.А. Ирманова. Участвовал в наступлении 10-й армии в районе Августов-Копциово в 09.1914. 19.03.1915 получил в командование 31-й арм. корпус , действовавший на Юго-Западном фронте. Во время чистки высшего комсостава после Февральской революции отстранен от поста командира корпуса и 16.04.1917 уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией. В 1917 уехал на родину в Дагестан. После установления сов. власти в Дагестане на дачу М. явился комиссар Каргальский (?) в сопровождении отряда красноармейцев. М. вышел к ним в погонах и при орденах. В ответ на требование снять "эти побрякушки" и после попытки сорвать с него погоны М. ушел в свою комнату и застрелился.
- Чины:
он же - Семиреченское казачье войско , генерал-лейтенант, генерал-адъютант, войсковой наказной атаман
он же - Свита Его Императорского Величества , генерал-лейтенант, генерал-адъютант свиты ЕИВ
- Награды:
- Дополнительная информация:
- Источники:
- grwar.ru
- Восточно-Прусская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1939.
- Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917). М., 1940.
- Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
- X-файл
- Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914
- Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
- "Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
- "Летопись войны с Японией" ред. полк. Дубенский (1904-1905 г.г.). Информацию предоставил Дмитрий Николаев (Москва)
- Кузнецов Б.М. "1918 год в Дагестане", Нью Йорк, 1959.
- ВП по военному ведомству/Разведчик №1255, 18.11.1914
- Русский Инвалид. №212, 1915/Информацию предоставил Юрий Веденеев
Мой прадед Петр Тимофеевич Логвиненко был женат на Елизавете Мищенко, дочери казацьего атамана потомка запорожских казаков генерала Павла Ивановича Мищенко,
Хоть мне назвали другое отчество Петровна, но сказали, что она была дочь атамана, других атаманов Мищенко в то время у казачьих войсках не было, то скорее всего она не Петровна а Павловна, а Петровна записала в советское время, чтобы не преследовали красные.
Генерал от кавалерии и генерал-адъютант Павел Иванович Мищенко, пробыл в должности войскового наказного атамана немногим более года. Происходил из украинцев, считал себя потомком запорожских казаков. Герой русско-японской войны 1904-1905 гг.. он отличился в знаменитом кавалерийском рейде на Инкоу. Представители японской военной миссии, будучи после этого на Дону, говорили Мищенко, что его рейд можно отнести к образцам военной тактики, что доказывает несомненный военный талант П.И. Мищенко. При нем в усыпальницу войскового Вознесенского собора были перенесены останки М.И Платова, В.В Орлова-Денисова, И.Е. Ефремова и ЯП. Бакланова. Присутствовавший на этом траурном торжестве историк П.Х. Попов писал: «Пусть память этих славных сынов Дона передается и свято хранится в отдаленном потомстве донского казачества, пусть у могил их молодые поколения учатся также, как эти герои, горячо и беспредельно любить родной край свой, у прахов этих героев донцы черпают вдохновение на верную службу царю и Отечеству». В атаманство Мищенко на Дону было широко и торжественно отпраздновано 100-летие победы россиян в Отечественной войне 1812 г. и геройских подвигов в ней донцов. П.И. Мищенко был, по отзывам современников, человеком добрым и отзывчивым, отличаясь «солдатской честностью и прямодушием, которое и сгубило его административную карьеру». В 1 мировую войну П.И. Мищенко командовал 32-м армейским корпусом, действовавшим на Западном фронте. Не добившись заметных успехов, от командования был отстранен.
Умер в 1919 году.
"Приведу пример о двух широко известных, выдающихся, боевых начальниках - командующего 9-й армией Лечицком и ком. корпуса Мищенко. Оба служившие на окраинах нашей необъятной России, особо отличились в японскую войну, которая и выдвинула их на высокие посты. Глубоко военные по духу, проникнутые любовью к военному делу, которому они отдали свою долгую службу Отечеству, всегда скромные, они с тяжелым сердцем покинули свои посты, т. к. совесть не позволяла им оставаться зрителями разрушения Армии. Лечицкий, старый холостяк, уехал в Вятскую губернию, где его отец был сельским священником, и в скорости умер. Мищенко - к своей жене в Дагестанскую область, где у них был дом с садом. По выступлении коммунистов, хотя местный совдеп относился к нему с уважением, но потребовал снять погоны. Старый, перераненный боевой генерал ответил: «За ограду сада не выхожу, с 10-ти лет привык носить погоны с ними и лягу в гроб». И застрелился "
| Павел Иванович Мищенко | |
 Генерал-адъютант П.И.Мищенко. (2-я половина 1900-х — 1-я половина 1910-х годов) |
|
| Дата рождения | 22 января |
|---|---|
| Место рождения | Темир-Хан-Шура , Дагестан |
| Дата смерти | 1918 год |
| Место смерти | Темир-Хан-Шура , Дагестан |
| Принадлежность | |
| Род войск | казачьи войска |
| Годы службы | 1871—1917 |
| Звание | генерал-адъютант (1905) |
| Командовал | командующий Туркестанским военным округом и наказной войсковой атаман Семиреченского казачьего войска (2 мая 1908 — 17 марта 1909), войсковой наказной атаман Войска Донского (23 февраля 1911- 23 сентября 1912), во время Первой мировой войны (1914—1917) командовал 2-м Кавказским армейским корпусом , затем — 31-м армейским корпусом на Западном фронте. |
| Сражения/войны | Туркестанские походы , Русско-турецкая война, Китайский поход , Русско-японская война , Первая мировая война |
| Награды и премии | Орден Святой Анны 3-й ст. (с мечами и бантом) (1873), Орден Святого Владимира 4-й ст. (с мечами и бантом) (1881), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1901), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1901), Золотое оружие «За храбрость» , Орден Святой Анны 1-й ст., Орден Святого Александра Невского с мечами (1914). |
| В отставке | с апреля 1917 года |
1904−1905 — около 2-х тысяч кубанских казаков участвовали в русско-японской войне. В мае 1905 года казаки под командованием генерала П. И. Мищенко в ходе конного рейда взяли в плен 800 японских солдат и уничтожили артиллерийский склад противника.
| Мищенко |
|---|
| Мищенко
(польск. Miszczenko
) — малороссийский дворянский род. Происходит от полковника войска Запорожского Саввы Мищенко , выехавшего в 1669 г. на службу царю Алексею Михайловичу. Род Мищенко внесен в VI часть родословной книги Киевской губернии. Описание гербаВ щите, имеющем голубое поле, перпендикулярно поставлен серебряный Столб, имеющий на поверхности Корону.Щит увенчан дворянскими шлемом с дворянской на нем короной. Нашлемник: в щите означенный Столб с Короной. Намет на щите голубой, подложенный серебром. Герб рода Мищенко внесен в Часть 4 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 123. |
|
|---|---|
 |
|
Что?
